Желтое облако

Инга вышла из дома. У входа стояла машина с красным крестом — машина доктора. Хоть что-то и делалось в этом доме, двигались люди, слышались их шаги, но никто не разговаривал. Необыкновенно громко, заглушая сдержанные звуки, фыркнул и зарокотал трактор. Курт выехал на узкую дорожку, которая вела в сторону гор. За трактором тащилась повозка, доверху нагруженная всяким хламом. Садовник вез этот хлам на свалку. Отъехав немного, Курт остановил трактор: тележка задела осью за небольшое хилое деревцо, высунувшееся из ровного ряда других деревьев, могучих и красивых. Садовник не захотел сдавать назад, чтобы отцепиться. Он сошел с трактора с короткой пилой в руке, глянул в сторону хозяйского дома и склонился к дереву. Скоро дерево дрогнуло и, шумно вздохнув, упало. Курт прицепил его сзади к тележке и поехал. Дерево поволоклось, захватив, как метлой, собственные опавшие листья.

Делать в этом доме было больше нечего. Надо ли ждать комиссии? Она здесь ничего не увидит. Руиса допрашивать бесполезно, и судить его в таком состоянии не будут. И никто не станет тревожить смертельно больного Шкубина.

Инга взяла свой чемодан, простилась с Эльзой, сказав, что возвращается пока к профессору Дольцу, и вышла из дома, в котором провела четверо суток — это очень мало, но, может быть, и немало: не всегда и не только дни и ночи отсчитывают ступеньки жизни.

У ворот ее ждал Лео Киджи.

К О Н Е Ц