Желтое облако

Что это - взрыв? В лаборатории? Инга посмотрела на часы. Четыре! Она быстро оделась и спустилась вниз. Там было все как и прежде, но, подойдя к столику, на котором стоял стеклянный колпак и под ним лежало железо, она заметила, что брусок утратил острые углы. Она потрогала их щупом. Углы отвалились. Инга забыла о том, что заставило ее проснуться. Она тщательно исследовала щупом железо. Щуп был острый, изготовленный из какого-то очень прочного материала, но только не металлический, он втыкался в кусок железа, как в тающий лед, входил на сантиметр и упирался в твердое. Отметив результат наблюдения на четыре часа, Инга вышла из лаборатории.

За окнами было темно. В доме всюду горел свет. По коридору ходил в халате Шкубин и осматривал окна, стены и потолок. Вид у него был озабоченный.

- Это - землетрясение, фройляйн, - сказал он. - Недалеко было землетрясение, да. Толчок баллов пять. Мне это сильно подействовало на нервы. А вы? Почему вы не спите?

- Я была в лаборатории.

- Господи! - воскликнул Шкубин. - Вы удивительный человек! Я не хотел, чтобы вы работали и ночью. Вот она типичная немецкая аккуратность. Что же вы отметили?

- Мне кажется, опыт удался, - спокойно сказала Инга.

- Опыт, опыт… - вздохнул Шкубин. - Я знал, что он удастся. Но вот не знаю, удастся ли мне теперь уснуть. Одно к другому, одно к другому…

- Вы недовольны?

- Я говорю о землетрясении. Хорошо, что дом прочный. Нигде ни одной трещины, только выпало одно стекло. Спокойной ночи, фройляйн!

- Спокойной ночи, господин доктор! - Инга пошла к себе в комнату, раздумывая: «Что за человек Шкубин? Простодушный и добрый или хитрый и коварный? Но пока думать плохо о нем я не могу».

Утром, в восемь часов, Шкубин в сопровождении своей лаборантки вошел в лабораторию.

Под стеклянным колпаком ничего не было, то есть там не было куска железа, но лежала пыль - продолговатой кучкой, напоминающей аккуратный могильный холмик, - ее было не более столовой ложки. Шкубин присел на стул, опустил голову, он долго оставался неподвижным и безмолвным.

- Выходит, если усилить концентрацию газа, процесс будет протекать несравненно быстрее, - сказала Инга, словно не замечая его состояния.

- Я не спал всю ночь, - сказал Шкубин, тяжело поднимаясь. Он посмотрел в окно, куда-то в пространство. - Ну-с, что же мы имеем в результате всего этого?

Открывать колпак было нельзя. Инга насосом выкачала желтоватый газ обратно в баллон. Шкубин следил за ней, и когда она откинула стеклянный колпак, сказал:

- А теперь повторим тот же анализ. Делайте все сами, фройляйн, я посижу.

Они перешли к квантоваку. Инга рассыпала пыль узкой дорожкой, накрыла светлым полушарием.

- Господин доктор, наденьте очки.

- Вы предусмотрительны. Спасибо, фройляйн, - устало сказал Шкубин и надел очки.

Инга включила прибор. Она делала все свободно, уверенно, даже лучше, нежели делал это сам Шкубин.

- Дайте мне карточку, - сказал доктор. - Это умная машина: сама анализирует и расшифровывает. Да, фиолетовые и синие линии сильнее красных.

Он, кажется, смутился, сказал не так, как надо бы, и долго рассматривал узкую темную полоску, пересеченную множеством линий всех цветов радуги и всевозможных оттенков. Потом руки его устало опустились на колени, и он задумался.

- Вы чем-то обеспокоены, господин доктор, - заметила Инга.

Шкубин ответил не сразу. Он поднял глаза, измученные бессоницей и сердечной болью.

- Нет. Я просто доволен. Мы имеем то же, что и принесенные вами пробы. Совершенно то же. Впрочем, не совсем. - Видите ли, когда неизвестный нам предмет летел к Земле с большой скоростью и не сгорел, а в какие-то секунды превратился в прах - это одно. Другое - когда мы испытываем кусок металла целые сутки и добиваемся примерно такого же результата. Сутки и секунды - тут есть разница.

- Но в принципе!

- В принципе - да. Вы правы. Надо усилить концентрацию газа, и на этот раз мы возьмем не железо, а сплав прочнейших металлов с примесью титана. - Он повеселел. - Вот поставим опыт, и тогда мы с вами тоже примем малую дозу титана и алюминия, а?

- Я замечаю, вам вредно это, господин доктор.

- Доктору не вредно, человеку - да, - он многозначительно поднял указательный палец. - Но доктор тоже человек. И у него есть в душе что-то такое, от чего нельзя вылечиться, и поэтому, - резко взмахнув рукой, он показал пальцем вниз, - порой хочется умереть. Честно, как подобает человеку.

«Он пьян, - подумала Инга. - Или просто расстроен. Неужели он такой… несчастный?» - вспомнила она разговор с фрау Эльзой.

Доктор встал, медленно прошелся по лаборатории, взял с полки кусок металла и подал Инге.

- Вот! Если это превратится в пыль хотя бы за один час - мы добились цели, фройляйн Инга.

Кусок был гладкий, сравнительно легкий, он матово поблескивал.

- Работайте! - сказал Шкубин и сел.

Инга положила металл на круглую плиту, накрыла колпаком, осторожно включила газ.

- Полное включение, - сказал Шкубин.

- Опасно, господин доктор. Шланг может лопнуть, - сказала Инга и повернула кран до отказа.