Желтый дом. Том 1

— Нет, все в порядке. В следующий раз поедет. А на сей раз решили отказать, чтобы сам он не особенно зазнавался, чтобы другие знали, что их любого и в любой момент могут отклонить. Должно быть создано и поддерживаться состояние неуверенности у людей. Каждое разрешение они должны воспринимать как нечто исключительное. Между прочим, иногда они специально снимают кого-нибудь прямо с самолета. Люди до последней секунды должны пребывать в состоянии тревоги. Иногда отзывают оттуда. И никаких объяснений. Пусть люди сами ломают голову, распускают слухи.

— Не могу поверить, что существует такая продуманная система.

— А кто сказал, что она — продуманная? Это складывается стихийно, само собой. Комиссия маразматиков пенсионеров в райкоме партии не отдавала себе отчета в том, что она работала в пользу некоей закономерности, решая на сей раз попридержать Картошкина. Это все — массовый процесс, в котором реализуются все комбинаторные возможности, причем — степень вероятности каждой зависит от ее типа и неких общих тенденций. Ее можно высчитать заранее.

— Ужас! Мы льстим себе мыслью, что наши судьбы решаются как персонифицированные, хотя и плохо. А на самом деле Им наплевать на наши «я». Мы для Них — не личности, а лишь материал функционирования их.

— В этом все дело. Мать и жена того матроса-невозвращенца предупреждали власть, что в случае отказа они покончат с собой.

— Но ведь такие случаи подрывают престиж государства, не говоря уж о подрыве идеалов коммунизма.

— Ну и что? Им всем наплевать на это. Они только в своей демагогии поминают об этом. Все Они думают только о своих личных интересах. Например, тот, кто стал бы настаивать на том, чтобы выпустили мать и жену матроса на Запад, был бы уличен в потакательстве «этим мерзавцам». А что касается престижа государства, то ведь твердость, проявленная государством (не поддались на шантаж!), укрепляет его престиж, тогда как ущерб от исполнения угрозы сомнителен.

— Значит, объяснить и предсказать Их решения в тех или иных случаях принципиально невозможно?

— И да и нет. Невозможно объяснить те или иные случаи и предсказать их в их индивидуальности. Но они поддаются научному объяснению и предсказанию в качестве представителей множеств событий. Можно вычислить степень их вероятности. Субъективно мы — индивиды с неповторимым «я» и неповторимой судьбой. Потому мы нуждаемся в некотором строго детерминированном и индивидуально объяснимом и предсказуемом мире. Объективно мы — лишь неразличимые элементы множеств.

— Значит, если кто-то и где-то решает вот сейчас мою судьбу, он не относится ко мне как к личности. Он решает некую общую задачку на моем случайно подвернувшемся материале.

— Безусловно.

— Но это значит, что согласно диалектическому закону отрицания мы на высшей ступени развития снова погружаемся в мертвую природу. Мы — живые элементы некоей мертвой конструкции!

— Похоже, что так.

— Но это значит...

— Это значит, что надо любыми доступными средствами поставить себя вне этой мертвой конструкции. Я лично могу для этой цели ассигновать сегодня только пятерку.

— Это нечто. Я имею тоже в пределах пятерки.

— Это все детские игрушки. Я тебе расскажу кое-что такое, волосы встанут дыбом. Не поверишь. Но клянусь, я не выдумываю. Когда Шелепин стал Шефом КГБ, довелось мне...

Предостережения

— Ты зря связался с этой девчонкой, — говорит Учитель. — На что она тебе сдалась? Смазливенькая глупышка.

— Она, между прочим, не такая уж глупая. Не глупее институтских умниц. И уж во всяком случае, не глупее этой коровы Тормошилкиной.

— Ну, нашел критерий!

— Она английским прекрасно владеет. Спецшколу кончала. И в семье учили. Так что я с ней в языке здорово практикуюсь.

— Не морочь мне голову! Если уж так тебе хочется, трахни ее пару раз и закругляйся!

— А почему это тебя так волнует?

— Жаль мне тебя. Влипнешь в историю. С такой хорошую семью все равно не сделаешь. Помучаешься, а через год максимум — развод. Ей не такой муж нужен. Ей кандидат нужен, а то и доктор.

— А если я кандидатом буду?

— Вот на это она и рассчитывает. И вообще, в наше время семья — пустая затея. А если с кандидатством сорвется? Она же тебе шею перепилит. Ей же квартира отдельная будет нужна. А твоей зарплаты ей на одни сапоги не хватит.

 — И почему ты решил, что я жениться собираюсь? Мы просто время проводим. Дружим. Допустимо такое? Мне с ней приятно.

— Допустимо, конечно. Но слухи всякие ходят. А как говорится, нет дыма без огня. Ладно, бог с ней. Как насчет посидеть и поболтать?

— Сегодня не могу. Иду в консерваторию.

— С ней? До чего же ты, брат, докатился. Чего доброго, и пить совсем бросишь. А может быть, все-таки заглянем?

— На минутку.