Читаем Желтый дом. Том 1 полностью

— Я нашел решение в духе нашего времени, то есть научное. Проблема бессмертия есть проблема не биологическая, а психологическая. Никакого биологического страха смерти нет. Есть страх чисто психологический: страх исчезнуть незаметно и бесследно. Потому-то люди и стремятся быть на виду, прославиться, войти в историю. Стремятся любой ценой заставить других (по возможности — всех) думать и говорить о себе, заставить других помнить себя как можно дольше (желательно — вечно). Потому-то и создаются образцы «бессмертных». Аристотель, Александр, Цезарь,   Чингисхан,   Шекспир,   Толстой,  Ленин,   Гитлер.. О них думают и говорят так, как будто они живут среди нас сейчас. И будут жить после того, как мы исчезнем.

— Но сами эти личности не переживают это как свое бессмертие.

— Они переживали при жизни. А если нет, это не играет роли. Важно то, что живым кажется, будто тот факт, что они думают и говорят о «бессмертных», есть продолжение их ре альной жизни. И желание попасть в число таких личносте равносильно желанию стать бессмертным.

— Это только для избранных годится.

— Как сказать. Был у нас в части обыкновенный солдат. В пьяном виде он побил генерала. Генерал попался дурак: чтобы запугать солдата, он выдал себя за старшину. А солдат еще больше обозлился: мол, почему ты об этом сразу не сказал?! Время было военное, и солдата приговорили к расстрелу. Но он выслушал приговор как ни в чем не бывало. Не беда, сказал он, все равно рано или поздно подыхать! Зато теперь меня долго помнить будут! И представь себе, много лет прошло, а все уцелевшие вспоминают этого солдата. Жаль, имя забылось.

— Настоящее имя человека, вошедшего в историю под именем Христа, тоже не известно. Но я хотел бы запомниться под своим именем.

— Так в чем же дело?

— Как?

— Очень просто: убей!

— Кого?

— Хотя бы Его.

Старуха Извергиль

Горький в свое время был кумиром «передовой» молодежи. А когда я учился, мы его уже терпеть не могли и читали с величайшим усилием. Однажды я на уроке оговорился, вместо «старуха Изергиль» сказал «старуха Извергиль». Начался хохот, который учительница не смогла остановить. Урок был сорван. По сему поводу заседал педсовет. Но сделать уже ничего не могли. Горький так и пошел в нашей школе как «старуха Извергиль». Официально Горький до сих пор числится в основоположниках и гениях, но интерес к нему в обществе катастрофически спал. Это показательный факт. Все-таки в истории пробивает себе дорогу некая справедливость, так или иначе приходит возмездие. Для меня их олицетворяет старуха Извергиль. Когда мне нужно в своем сознании спихнуть кого-нибудь с пьедестала, я зову ее, и она это делает мастерски. Одно незаметное движение, и нокаут. Заговорили, например, о Маяковском. Кто-то сказал, что он все-таки был и т.д. Тут же появилась старуха Извергиль. А кто первым начал создавать культ Сталина (я уж молчу о Ленине), спросила она. И все замолчали. А кто рифмовал «жизнь с кого» и «Дзержинского», не унималась она. И мы расползлись по своим рабочим местам, как побитые псы.

Странные мысли

Иногда мне в голову приходят странные мысли. Я сам им удивляюсь. Вчера, например, мы говорили с Ней о семье и детях. И я, как дважды два — четыре, доказал ей хлопотность, тщетность и бесперспективность семейной жизни и разведения детей. Она сама была полностью согласна со мной. Но «сердцем» Ей все же хотелось этих хлопот. Она готова примириться с любой неблагодарностью детей и любыми трудностями для них, лишь бы они выросли до такого состояния, чтобы проявить неблагодарность и столкнуться с трудностями. В конце концов Она сказала, что я завожу «философские» разговорчики просто из лени и трусости. И из эгоизма. И неожиданно из меня вылезла такая мысль. Если уж быть до конца откровенным, сказал я, то я хочу отомстить Им единственно доступным мне способом: я не оставлю Им своих детей. И я призываю всех, желающих мстить Им, следовать моему примеру. Пусть Их собственные дети становятся Их рабами!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза