Желтый дом. Том 1

Эти соображения я высказал Учителю, когда он (в который раз!) уверял меня, что я — талант, что попусту теряю силы и время, что должен работать. Он сказал, что я, конечно, прав. Но и он, Учитель, тоже прав, ибо процесс творческого труда сам по себе есть великая ценность, что он оправдывается не результатами и жизненным успехом за их счет, а исключительно уже тем, что захватывает тебя. Мы — представители разных поколений и разных слоев, сказал он. Я (это он про себя) из трудяг. Я работаю, не думая о месте моего труда в общей системе жизни и о его последствиях. Ты (это он про меня) из интеллигентов. Ты не работаешь, размышляя о месте своего безделья в общей системе жизни и о его результатах. А в остальном мы сходны. И ты даже способнее меня.

Мне лестно это слышать — когда говорят, что я способнее даже Учителя, что если бы я... И мне этого вполне достаточно. А то, что мои сочинения по сравнению с работами Учителя — сплошное дерьмо, это не считается. Его все равно так же не печатают, как и меня.

О нашей интеллигенции

— Наша интеллигенция, — говорит Ленин, — бывает в основном двух типов. Первый тип охарактеризован в стихах Поэта так:

Поздно ложусь, рано встаю, Но ничего не успеваю.

Второй тип охарактеризован таким стихом:

Рано ложусь, поздно встаю

И ничего не желаю.

Не знаю, как насчет поэзии, но по сути дела сказано точно.

— Никаких двух типов нет, — говорит Сталин. — Все это совмещается в каждом интеллигенте.

— Но это же логически противоречиво, — говорит Берия. — А значит, фактически невозможно. Не так ли?

— Совершенно верно, — говорю я. — Есть такой закон в логике: логически противоречивое невозможно.

— Не могу с вами согласиться, — говорит Железный Феликс. — Противоречивость не есть доказательство невозможности существования. А как же в противном случае быть с диалектикой?

— Ты прав, — говорю я. — Вот тут я прочитал любопытную книжку про раннее христианство. Автор книги обвиняет авторов Нового Завета в путанице и логической противоречивости. Христос, например, зовет к войне, а через пару строк — к миру. Конечно, авторы Нового Завета могли кое-что напутать. Но критикующий их автор ошибается больше их, серьезнее их. Он исходит из ложной предпосылки, что Христос и его современники были «цельными личностями», а в понятие цельной личности включает логическую непротиворечивость. Где вы видели такие личности теперь?! А что уж говорить о тех временах! Наоборот, именно путаность и противоречивость речей и поведения Христа есть сильнейший аргумент в пользу тезиса его реального существования. Христос был, учтите, интеллигент. К тому же — диссидент. И Сталин, пожалуй, прав.

— Ты меня убедил, — говорит Берия. — Каждый по опыту знает, что нам часто приходится целоваться, отплевываясь в душе, говорить комплименты, про себя понося объект комплиментов. Причем и то и другое, бывает, делается искренне. Не слыхали, недавно на Лубянке у Железного Феликса какой случай произошел?

— Представьте себе, — говорит Железный Феликс, — молоденькая девушка, десятиклассница, прошла ко мне и положила у подножия букет цветов. Переодетые агенты (вот идиоты и паразиты!) улыбались. Милиционеры (еще большие кретины!) отдали ей честь. Хорошо еще, у меня сохранилось чутье несгибаемого марксиста-ленинца, рыцаря революции. Я сразу заподозрил неладное. Мигнул одному пенсионеру с дореволюционным стажем. Мой человек, когда-то в ЧК начинал работать. Он и подошел к переодетым агентам и сказал, что не мешало бы букетик проверить. Мол, время такое. И что-то уж очень неправдоподобно это: молоденькая девушка и цветы в центре Лубянки! И кому цветы?! В мое, мол, время такие девушки в губернаторов и полицмейстеров бомбы кидали. Агенты кинулись к букетику И замерли от ужаса. И тут же наложили в штаны. И разбежались. Площадь, конечно, очистили от людей. Оцепили Вызвали специалистов. Одним словом, еще бы полчаса промедления — и загремел бы я вверх ногами.

— Видите, — говорит Сталин, — весьма символично: бомба в букете роз! И вы после этого хотите, чтобы мы управляли страной по правилам западной демократии!

— Я лично этого не хочу, — говорю я. — Я хочу, чтобы вы совсем не управляли.

— Не мы, так другие.

— И чтобы других тоже не было.

— Это невозможно.

— Почему же?

— Потому что логически непротиворечиво.

Склока - движущая сила развития