Желтый дракон Цзяо

«Очередные жертвы преступников», — шепотом прочитал он подпись под фотографиями.

Его подбородок задрожал.

— Нет, нет, нет! — выкрикнул он фальцетом. — Нет! Мы не преступники! Мы не преступники! Мы не убивали его! Он умер сам! Умер сам! И мы похоронили его! Все могут подтвердить! Все! Господин полицейский, вы верите нам?! Верите?

Глядя на перепуганные лица супругов, Ло вспомнил о заметке, которую прочитал по дороге в сегодняшней газете. Значит, старик рыбак не ошибся: тело Раззака было похищено и ночью перевезено на Блаканг-Мати. Это и был большой свер-ток, о котором упомянул журналист. Похоже, что Карим и его жена на этот раз говорили правду. Но с какой целью труп Раззака был переправлен на остров? Может быть, Раззак все-таки имел какое-то отношение к «Триаде»?

— Когда состоялись похороны? — спросил Патрик.

— В прошлую среду, — быстро ответила жена Карима.

— Двенадцатого? — на всякий случай уточнил инспектор.

— Да, господин полицейский, двенадцатого, — подтвердил Карим.

— Вот как, — задумчиво произнес Патрик.

Значит, тело Раззака появилось на Блаканг-Мати уже после того, как рабочие обнаружили могильник! Затем и были усыплены дежурившие ночью на острове полицейские: преступникам нужно было закопать там труп Раззака! Но опять же — зачем? Ло вдруг вспомнил сводку из уголовного управления. В ней речь шла о двух трупах, но в то время тела Раззака еще не могло быть на острове! Это была такая бессмыслица, что Патрик даже не стал пытаться понять, в чем здесь дело. Он достал из кармана портативный радиопередатчик, который в отличие от пистолета никогда не вынимал из пиджака, и нажал кнопку.

— Слушаю, инспектор, — раздался из аппарата голос шофера.

— Поднимись в тридцать первый блок.

— Хорошо.

Карим и его жена молча смотрели на Патрика. Выражение их лиц было таким, словно перед ними стоял не Ло, а Раззак, снова проделавший загадочное путешествие, но теперь уже с Блаканг-Мати до их дома. В прихожей послышалось треньканье звонка.

— Откройте, — сказал Патрик Кариму.

Тот бросился в прихожую.

— Останешься здесь, — дал инспектор распоряжение шоферу, — дождешься наших людей, я сейчас свяжусь с ними. Машину я заберу.

— Слушаюсь, инспектор.

Шофер повернулся к Кариму и коротко приказал:

— Сядь на топчан.

Тот, будто завороженный, опустился рядом с женой. Ло направился к двери.

— Господин поли… господин инспектор, — робко окликнула его жена Карима.

— Мы все выясним, — бросил Патрик на ходу.

Он сел в машину и связался по рации с оффисом.

— Пятый слушает.

— Говорит пятнадцатый. Вышлите кого-нибудь на Беррима-роуд, четырнадцать, блок тридцать один.

Патрик коротко изложил суть дела, затем добавил:

— Позвоните в уголовное управление. Думаю, что этим адресом придется заниматься все-таки им. И свяжитесь с Блаканг-Мати. Нужно еще раз как следует осмотреть дальнюю яму.

— На что сориентировать?

— Следы третьего трупа. Доложите шефу.

— Слушаюсь.

Ло отключил рацию и повернул ключ зажигания. Он решил поговорить с ночным сторожем на кладбище — тот мог что-нибудь заметить, может быть, обрисовать внешний вид преступников.

Подъехав к мусульманскому кладбищу, инспектор оставил машину у ворот, вошел внутрь. У старенькой, давно не крашенной мечети вокруг имама стояли несколько мужчин в траурных саронгах.

Духовное лицо у мусульман.

Осведомившись, где можно найти сторожа, Ло двинулся в глубь территории.

Метров через пятьдесят он увидел небольшую хижину. Даже не хижину — просто две деревянные стены, образующие угол, и лист фанеры сверху. На низком топчане, поджав под себя ноги, сидел и раскачивался из стороны в сторону старик, похожий на засохшее дерево. Только когда Ло сказал старику, что он из полиции, тот перестал раскачиваться.

— Ты не заметил ничего подозрительного в ночь с двенадцатого на тринадцатое? — спросил инспектор.

Старик медленно собрал на лбу морщины.

— На той неделе, когда хоронили пожилого малайца, — решил помочь старику Патрик и тут же сообразил, что сказал несуразицу: вероятно, на малайском кладбище пожилых малайцев хоронили не так уж редко. — Самсун Карим его звали.

Ло подумал, что старик наверняка должен интересоваться именами тех, кого хоронят. Хотя бы из чистого любопытства. Он не ошибся.

— Да, да, — радостно закивал сторож, — хоронили такого, туан[13].

— А вечером после похорон никто не приходил на кладбище?

Старик долго молчал, очевидно перебирая в памяти события того дня.

— Приходили, туан, — изрек наконец он, — двое приходили. Китайцы. Я еще удивился: что, думаю, на мусульманском кладбище китайцам делать? А они могилу чью-то искали. Знакомый, говорят. Но, правда, хорошие люди. Сигаретой угостили. Дорогая сигарета…

Старик зачмокал толстыми полинявшими губами, словно пытаясь вспомнить вкус хорошего табака.

— Друга своего искали. Умер у них друг. Тут вроде бы похоронен. Расспрашивали.

— О чем же расспрашивали? — поинтересовался Ло.

Две кости, из которых состояли плечи старика, поднялись, потом опустились.