Жемчуг (СИ)

— Я же не дурак, — он легко пожал плечами. — Могла бы и сама сказать. Дневник твой, пока мы были в Келморе, раз пять у тебя из сумки вываливался. Если бы не я — валялся бы сейчас где-то там, — он неопределённо махнул рукой.

— Ты читал его! — зло зашипела она. Можно ли верить хоть кому-то в этом проклятом мире?! Боги, какая она дура!

— А ты мне о нём не рассказывала. Хоть и обещала рассказывать всё.

— Есть пределы этого всего! — всё хорошее, что произошло сегодня, резко смылось волной злости и обиды. В который раз — одни разочарования! Доверие, демоны раздери! Какое может быть доверие?!

— Я всё равно ничего там не понял. Кроме части твоих заметок. Но важно другое — он для тебя важен, — Варг говорил совершенно спокойно. — Значит, это важно и для меня.

— Ты ведёшь себя так, будто тебе нужен каждый клочок моей жизни!

— Каждый. Самый незначительный и абсурдный, — он обнял её, не обращая внимания на попытки отпихнуть его.

— Отпусти! — она попыталась вывернуться, но Варг держал слишком крепко. — Тебе от меня нужно только одно, Бьярнсон!

— Не волнуйся, — Варг мягко, но уверенно провёл рукой по её спине, успокаивая. — Мне от тебя ничего не нужно.

Воспоминания вспыхнуло болезненной вспышкой.

Сон. Варг. Его руки у неё на талии.

«Мне ничего от тебя не нужно. И ты не нужна. Только твоё тело.»

— Ничего? — слова нелепым хрипом оцарапали пересохшее горло.

— Кроме тебя самой, — северянин крепко прижал её к себе. — Всей тебя, Пёрышко.

Он чуть наклонился и прошептал, обжигая ей ухо дыханием:

— Всей тебя.

Волна облегчения накрыла её с головой, и она обмякла у него в объятьях, не в силах сказать или сделать хоть что-то.

Боги, как он это делает?! Как он угадывает, что ей нужно услышать?! Что она хочет и чувствует?! Это ведь ненормально! Совершенно!

— Почему ты всегда знаешь, как сделать правильно? — прошептала она, прижимаясь к нему. — Что сказать, как поступить, что даже, демоны раздери, почувствовать?

— Перед тем, как сделать что-либо правильно, тебе придётся тысячу раз ошибиться, — его голос стал глухим. — Я ошибался достаточно. И теперь пришло время пытаться исправить всё, поступая правильно. И с тобой я ошибаться не хочу.

— А я — с тобой, — заверила она, закидывая ему руки на шею. — Но как ты понимаешь, что правильно, а что нет?

— Нужно обратиться к твоему любимому учителю, — усмехнулся он. — К времени. Время покажет, что было правильно.

— Нужно просто дать времени время, — кивнула она. — Но что делать, если решать надо сейчас?

— Брось монетку.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Если не можешь что-то решить, как бы не бился — доверься случаю.

Пёрышко счастливо закрыла глаза и прижалась к Варгу. Боги, как всё-таки хорошо, он у неё есть.

— Так что, госпожа де Минналуш, мы изволим посетить танцы?

— О, я оттопчу тебе все ноги.

— Не волнуйся, я тоже не умею танцевать.

— Кто сказал, что я не умею танцевать?

Глава 21

Пёрышко изумлённо мигнула, замерев на пороге таверны.

Она не знала, как реагировать на всё это. Она была пару раз на танцах — не её вина, это всё отец с его дурацкой идеей вытащить её в свет. Она помнила изысканную музыку и грациозно кружащиеся пары.

И это ни разу не было похоже на то, что происходило на сельской площади в свете огня и луны. Весёлый хаос, безумие жизни — вот то, что она видела.

Улыбающиеся и уже порядком набравшиеся музыканты терзали свои инструменты, выдавая до безумия быструю и весёлую мелодию. Скрипач, заскочив на стол, выплясывал, вызывая смех и опрокидывая тарелки.

Мимо Пёрышко в стремительном движении пронеслись парень с девушкой. Парень двигался так яростно, что в другой ситуации это было бы смешно. Они были не единственными танцующими — по всей площади кружились в странных движениях парочки, плотно прижимаясь друг к другу.

Из-за длинных столов раздавались взрывы хохота пополам со стуком кружек. Мимо пронеслись дети, радостно размахивая палками с цветными лентами. Чуть в стороне, под подбадривающие крики, сцепились в борьбе два бородача, рыча и пытаясь повалить друг друга.

Туда-сюда сновали женщины, поднося всё новые и новые блюда и бутылки. Порывы ветра колыхали пламя факелов, разноцветные ленты и цветочные гирлянды, протянутые между шестами.

Всё было в движении, всё изменялось и шумело.

— Это какое-то безумие, — проговорила Пёрышко сама себе. От этого зрелища у неё уже рябило в глазах.

— Интересно, что бы ты сказала о праздниках у меня дома, — Варг смотрел на неё с живым интересом. — Представь. То же самое — но ещё и с холодом.

— Какая прелесть! — фыркнула Пёрышко. — Я-то думала, что вам там не до плясок.

— Посмотри, — он взял её за плечо и указал куда-то в толпу. Пёрышко сощурилась.

Синг, окружённый толпой хохочущих селян, кружил в изящном танце какую-то девушку.

Где этот дурень научился так танцевать?

— По-твоему, нашему вечно недовольному нечем заняться? — говорит таким тоном, будто бы хочет, чтобы она поспорила. — По-твоему, ему тоже не до плясок?

Пёрышко открыла рот. Посмотрела на хохочущего и плавно кружащегося Синга. И закрыла рот.

А что тут добавить?