Жемчужина дракона

Сказали мы одновременно, и вновь повисла неловкая пауза. Окно было распахнуто настежь. Камин он, слава Парящим, погасил, и я наконец начинала мыслить более-менее здраво.

– Рэби, сын кузнеца из Пхармы… – строго сказала я, называя его тем самым именем, каким он всегда представлялся. И хотя я хотела потребовать от него объяснений, вместо этого вдруг почувствовала ком в горле и то, как по-детски дрожит моя нижняя губа, а взгляд стремительно теряет фокус из-за влаги, которую я не могу контролировать. Я не помню, когда я так плакала последний раз. Но я точно знаю, когда делала это впервые спустя столько лет, потому что кое-кто очень для меня дорогой был жив.

Все было совсем как в детстве. Есть девушки, которые умеют плакать красиво и достойно. Опытным путем выяснилось, что я не из их числа. У меня текут сопли, я вою и, как оказалось, еще и хрюкаю, а под конец захожусь в икоте. Может быть, если бы Рэби все это время не гладил меня по голове и не приговаривал, какая я у него хорошая и прочие глупости, я успокоилась бы быстрее. Но его слова вгоняли меня в отвратительную пучину жалости к самой себе.

– Т-ты, – икая и в то же самое время пытаясь сделать глоток воды, заговорила я, – что с т-тобой произошло?

Рэби глубоко вздохнул, вставая передо мной на колени. Так обычно общались слуги со своими хозяевами, но, несмотря на мой так называемый статус, между нами такого никогда не было.

– Прости меня, – вновь заговорил он о прощении, – но я думал, что так будет правильно.

Он вновь задумался о чем-то своем, и я, не выдержав, спросила:

– Что, Рэби? Парящих ради, просто расскажи мне. Что в этом сложного? Ты ведешь себя так, будто мы с тобой чужие!

– Ты знаешь, – начал он, отводя взгляд и вперив его в стену, – что означает «сын кузнеца из Пхармы»?

Вопрос показался мне донельзя глупым и странным.

– Это означает, что твой отец был кузнецом в Пхарме, городе на юге империи.

– Нет, – покачал он головой, – это означает, что именно кузнец из Пхармы высек ту самую искру, что спустя годы стала мной.

– Что? – смысл нашего разговора резко ушел от моего понимания.

– Много-много оборотов тому назад я родился в пламени кузнеца, – улыбнулся он. – Ив, эвейи ищут своего дракона за Полотном, чтобы стать одним целым со своей стихией в этом мире, но иногда крошечные частички энергии, что парит за Полотном, просачиваются в этот мир – это крупицы живой магии, энергии и силы. У них нет разума, нет плоти. В моем случае это была жалкая искра, которая поселилась в неугасаемом пламени кузни на окраине Пхармы. Я нежился на раскаленных углях, лелеемый заботливыми руками своего отца, который не позволял мне угаснуть. В жаре его печи рождалось лучшее оружие империи, потому как и я отвечал ему своей силой взамен за заботу. Я рос и становился сильнее и в один прекрасный момент почувствовал, что моему пламени тесно в этой крошечной кузне. Я мог сжечь свой дом. Не со зла, а потому что у огня нет чувства меры в его жажде и голоде. Тогда у меня не было мыслей, одни только чувства и порывы. Я всего лишь пламя, пришедшее с той стороны Полотна.

– И… что было потом?

– Потом меня услышал твой прадед. Он услышал зов пламени, толком не понимая, кто или что его зовет, но, увидев, решил забрать меня с собой, пока не случилась беда. Я правда мог послужить причиной того, что Пхарма исчезла бы с лица земли, а мой голод так и остался бы неутоленным.

– Но как тогда?.. – Я все еще не могла поверить, но понимала, что Рэби говорит правду и ждет от меня понимания.

– Как он смог совладать со мной? Он же был настоящим эвейем, а сердце огненного дракона… – Он перевел дыхание. – В его огромном сердце нашлось место и для меня. Лишь когда он передал меня твоему деду, я обрел свой первый облик. Помнишь, на всех портретах рядом с ним есть один и тот же рыжий пес?

– Ты был псом? – выпучив глаза, пробормотала я. Не то чтобы мне надо было повторять дважды, но сейчас хотелось повторить, чтобы точно признать этот факт.

– Псом, кошкой, мышью, – засмеялся он, – какая разница? Тогда я мог быть только животным. Человеческий организм и сознание сложнее, до него я дорос только рядом с твоим отцом.

На какое-то время в комнате воцарилось молчание. Я пыталась осознать то, что он сказал. Одна мысль о том, что Рэби не человек, выбивала меня из колеи, превращая реальный мир, в котором я привыкла существовать, в нечто, сотканное из иллюзий и моих собственных заблуждений. Непривычное чувство. В то же самое время я думала о том, как могла быть настолько слепой и не замечать того, что творилось рядом. Но Рэби… Я видела его кровь! Это была кровь человека! Он ел, спал, дышал… Да демоны меня побери, он старел!

– Но как же?.. – снова пробормотала я, проводя рукой по спутанным волосам. – Я не знала! Я ничего не замечала! Столько оборотов… Как же? – Я подняла на него взгляд.