Жемчужина Лабуана

И он быстро увлек Марианну в каюту, сделав знак рукой Янесу, чтобы вызывал команду на палубу и готовился к бою.

Каюта, маленькая комната с низким потолком, была уютно и со вкусом обставлена, точно не на пиратском корабле, а на каком-нибудь комфортабельном пароходе. Все ее стены были обиты восточными тканями, а пол покрыт индийским ковром. Красивая мебель из черного и красного дерева, инкрустированная перламутром, стояла по углам. С потолка свисала большая золоченая лампа, освещая стоявший под ней круглый стол.

— Здесь ты будешь в безопасности, Марианна, — сказал Сандокан. — Подожди меня здесь.

— А ты?

— А я поднимусь на мостик. Я командир, и должен быть там.

— Я боюсь за тебя!

— Не бойся, дорогая. Ты видела, как мои люди сражаются на суше, ну а в море каждый из них стоит десятерых. Ведь море — наша стихия, море всегда за нас.

— Я верю тебе, — сказала со слезами Марианна. — Я буду молиться за тебя, Сандокан.

Пират посмотрел на нее с невыразимой любовью, взял ее голову обеими руками и коснулся губами волос.

— А теперь, — проговорил он, выпрямившись, — посмотрим, чья возьмет.

И, оставив Марианну в каюте, он быстро вышел на палубу.

— Боже мой, защити его!.. — прошептала девушка, бросаясь на колени.

Экипаж праос по тревоге, поднятой Янесом, уже весь был на палубе, готовый к бою. Артиллеристы зажгли фитили и поспешно наводили орудия, когда на мостике появился Сандокан.

У матросов повеселели лица, когда они увидели, что с ними прежний Сандокан — его глаза сверкали, как горящие угли, в каждом жесте была непреклонность и ярость.

— Ты гонишься за мной, — сказал он, обращаясь к приближающемуся кораблю. — Ну что ж, иди сюда, и я покажу тебе мою жену!.. Она теперь здесь, со мной, под защитой моей сабли и моих пушек. Иди, возьми ее, если можешь!

Он повернулся к Параноа, который стоял у руля, и сказал:

— Пошли десять человек в трюм и прикажи вытащить на палубу ту мортиру, которую я велел погрузить на Момпрачеме.

Несколько минут спустя десять пиратов с огромным трудом вытащили на палубу большую мортиру и укрепили ее на корме несколькими канатами и стальными болтами.

— Теперь подождем рассвета, — сказал он в сторону преследователя. — Я хочу показать, мой назойливый, что я приготовил на завтрак тебе.

Он прошел на корму и встал там, со скрещенными на груди руками, устремив взгляд на крейсер.

— Что делать? — спросил его Янес. — Он будет вот-вот на расстоянии выстрела и откроет по нам огонь.

— Тем хуже для него.

— Ну что ж, будем ждать, раз ты этого хочешь.

Португалец не ошибся. Четверть часа спустя, несмотря на быстрый ход парусника, крейсер был уже не дальше чем в двух километрах от него. Неожиданно на носу корабля сверкнула яркая вспышка, и пушечный гул потряс воздух, но свиста снаряда не послышалось — выстрел был холостой.

— А! — воскликнул Сандокан, нахмурившись. — Ты мне предлагаешь остановиться и спрашиваешь, каков мой флаг? Подойди поближе и сам посмотри, если сможешь.

Не дождавшись ответа, крейсер прибавил скорость и произвел второй выстрел, но уже не вхолостую — над мачтами праос просвистел снаряд.

Сандокан и бровью не повел. Его люди, расположившиеся на боевых местах, точно застыли, не двигаясь тоже.

Крейсер продолжал идти вперед, но стрельба с его стороны прекратилась. Молчание парусника точно озадачило его; он и сам как будто выжидал, стараясь понять, в чем дело, почему пиратское судно, наверняка хорошо вооруженное, не отвечает огнем на огонь.

Примерно с восьмисот метров он выстрелил по судну Сандокана еще раз, но снаряд, плохо пущенный, упал в море, лишь подняв тучу брызг за кормой.

Третий снаряд едва не задел палубу, продырявив парус, в то время как четвертый разбил одну из кормовых пушек, отбросив обломки до самой стенки, на которой сидел Сандокан.

Тот вскочил, но усилием воли сдержал себя, и команды открыть ответный огонь не последовало.

— Стреляй, стреляй, железное корыто! — яростно бормотал он себе под нос. — Дай мне только дождаться рассвета, тогда ты увидишь, как умею стрелять я.

Еще две вспышки осветили нос корабля, раздались два залпа. Один снаряд снес фальшборт в двух шагах от Сандокана, другим убило одного из матросов на юте.

Вопль ярости поднялся среди экипажа:

— Тигр Малайзии! — кричали пираты. — Почему мы молчим?

Сандокан повернулся к своим людям, бросив на них гневный взгляд.

— Тихо! — загремел он. — Здесь командую я!

— Крейсер не пощадит нас, Сандокан, — сказал Янес.

— Пусть себе стреляет.

— Чего ты ждешь?

— Рассвета.

— Это безумие, Сандокан! Нужно остановить их.

— Подожди еще немного, Янес. Посмотри туда, на восток: звезды начинают бледнеть, на небе появляются первые проблески зари.

— Ты хочешь тащить этот крейсер до самого Момпрачема и потом взять его на абордаж?

— Не имею такого намерения.

— Я не понимаю тебя.

— Как только заря позволит мне хорошенько прицелиться, накажу этого нахала.

— Ты опытный артиллерист, тебе не нужно ждать солнца. Мортира готова.