Жена

I am at peace, Natalie, I am content. ... I am at peace."	Я покоен, Natalie, я доволен... Я покоен.
My wife, looking intently and with curiosity into my face, suddenly uttered a faint cry, burst into tears, and ran into the next room.	Жена, пристально и с любопытством смотревшая мне в лицо, вдруг тихо вскрикнула, заплакала и выбежала в соседнюю комнату.
I went upstairs to my own storey.	Я пошел к себе наверх.
An hour later I was sitting at my table, writing my	Через час я уже сидел за столом и писал
"History of Railways," and the starving peasants did not now hinder me from doing so.	"Историю железных дорог", и голодающие не мешали мне делать это.
Now I feel no uneasiness.	Теперь я уже не чувствую беспокойства.
Neither the scenes of disorder which I saw when I went the round of the huts at Pestrovo with my wife and Sobol the other day, nor malignant rumours, nor the mistakes of the people around me, nor old age close upon me — nothing disturbs me.	Ни те беспорядки, которые я видел, когда на днях с женою и с Соболем обходил избы в Пестрове, ни зловещие слухи, ни ошибки окружающих людей, ни моя близкая старость - ничто не беспокоит меня.
Just as the flying bullets do not hinder soldiers from talking of their own affairs, eating and cleaning their boots, so the starving peasants do not hinder me from sleeping quietly and looking after my personal affairs.	Как летающие ядра и пули на войне не мешают солдатам говорить о своих делах, есть и починять обувь, так и голодающие не мешают мне покойно спать и заниматься своими личными делами.
In my house and far around it there is in full swing the work which Dr. Sobol calls "an orgy of philanthropy." My wife often comes up to me and looks about my rooms uneasily, as though looking for what more she can give to the starving peasants "to justify her existence," and I see that, thanks to her, there will soon be nothing of our property left and we shall be poor; but that does not trouble me, and I smile at her gaily.	У меня в доме, во дворе и далеко кругом кипит работа, которую доктор Соболь называет "благотворительною оргией"; жена часто входит ко мне и беспокойно обводит глазами мои комнаты, как бы ища, что еще можно отдать голодающим, чтобы "найти оправдание своей жизни", и я вижу, что, благодаря ей, скоро от нашего состояния не останется ничего, и мы будем бедны, но это не волнует меня, и я весело улыбаюсь ей.
What will happen in the future I don't know.	Что будет дальше, не знаю.