Жена чудовища (СИ)

Она никогда не говорила этого Валантену. И он, в общем, тоже не говорил. Они вели себя, как любящие супруги, но никогда не признавались в любви. Все правильно, они ведь договорились об этом — не любить. Хотя тот их смешной договор так быстро перестал иметь значение! Они говорили друг другу много слов, которые могли бы сойти за признание в любви, но вот так, прямо и просто — нет, никогда.

Это надо исправить. Ничего, если она скажет ему первой?

— Я люблю тебя, Валантен, — сказала она тихо.

— С кем ты разговариваешь. Тин? — удивилась баронесса, Тьяна лишь еле заметно улыбнулась.

Говорить эти слова было совсем легко — здесь.

И почему так холодно? И все плывет перед глазами…

— Тин, почему ты дрожишь? — Дивона подошла, тронула прохладной рукой ее лицо, — милая, да у тебя жар, тебе лучше лечь.

— Жар? Нет-нет, — удивилась Тьяна, — но я действительно устала…

Она устала, но спала беспокойно, просыпалась множество раз. Видела рядом то Дивону, то маму, то горничную — и почему они тут, если надо спать? Что-то спрашивала, ей отвечали, она пила воду и опять проваливалась в сон. Сны снились отвратительные, про кошек. Кошки дрались, таскали рыбу со стола в кухне, царапали Тьяну, и каждый раз одна большая кошка умудрялась что-то утащить и сбежать. И море снилось иногда, неспокойное, темное.

Наконец она проснулась, открыла глаза. Не сразу поняла, где она, и лишь мгновение спустя сообразила: в своей комнате в Рори, на той самой кровати, на которой проспала много лет, и потолок над ней был ровно таким же, что и всегда, а за окном — свежее летнее утро. Снился плохой сон — ну, бывает.

Она попробовала встать, потом снова легла — тело было непривычно слабым и голова кружилась.

Открылась дверь и вошла Дивона, присела рядом.

— Как ты, проснулась? Ох, и напугала нас. Была не в себе, в жару горела два дня — совсем не помнишь?

Лекарь сказал, что это из-за нервов. От потрясения.

— Два дня? — ужаснулась Тьяна.

— Главное, ты выздоровела.

— Бран вернулся?

— Конечно. Привезли твои вещи, те, что уцелели. Пару платьев уже привели в порядок, так что мама больше не будет так огорчаться. Твоя горничная из Нивера пришла в себя, у нее сломана рука, останутся шрамы, но потом лекарь-колдун сможет их удалить. Ей просто повезло. Ну, остальное — сама понимаешь. От кареты остались щепки.

— Точно никто больше не выжил?

— К сожалению, нет. Граф Скарат обещал предоставить тебе карету и лошадей, достойных, как он выразился, герцогини.

— Слышала бы леди Овертина, — слабо улыбнулась Тьяна.

— Кто это, твоя золовка? — удивилась Дивона, демонстрируя возмутительное незнание высшей знати своей страны.

— Нет, золовка — леди Уна, очень милая девочка. А Овертина именно герцогиня, жена лорда Кайрена.

Всем своим врагам могу пожелать именно таких невесток.

— Ну, она, получается, тебе почти свекровь, раз жена герцога, — Дивона усмехнулась, — а свекровям полагается не любить невесток, или хотя бы не одобрять время от времени.

— Ты думаешь? Я знаю одну, которая точно обожает свою невестку. Я, кстати, встретила ее случайно в Аттаре, — Тьяна села, отчего-то взволнованная, точно за этой мыслью потянулось еще что-то, ускользающее.

Нет, пока это что-то ускользнуло.

— Не завидуй, это грешно, — Дивона погрозила ей пальцем, — а еще здесь твоя стража. Они уже съели все припасы. Послушай, зачем их столько? В Грете война?

— Кажется, герцог излишне разволновался, узнав о моем отъезде.

— Командир стражи выглядит бледно, и я его понимаю, конечно. Это второй случай за сто лет, чтобы в каньон упала карета. Ведь от дороги до обрыва там расстояние приличное. Так, что еще? Ах, да, у нас в кухне сидит твоя подруга-гадалка, ждет, когда тебе станет лучше. Она заставила нас положить тебе под голову во это, — и Дивона вынула из-под подушки мешочек, который Тьяне сделала травница в Аттаре, — по крайней мере, ты сразу перестала метаться и твердить про каких-то кошек. Кстати, странный запах, и очень знакомый. Тебе не кажется, что так пахло от вещей бабушки Дис?

— Кажется. Есть предположение, что бабушка пользовалась духами, которые глушили дар, не потому что дар был, а на всякий случай. А меня эти травы должны успокаивать.

— Очень интересно. Лекарь предположил, что ты беременна, но утверждать пока затрудняется. Что скажешь?

— Это было бы удивительно, — покачала головой Тьяна.

— Лекарь рекомендует, чтобы колдун посмотрел тебя кристаллом. И он настаивает, что тебе требуется время на выздоровление, дня четыре, или даже неделя. Я попросила его, чтобы убедительнее настаивал.

Потому что и стражники, и граф Скарат считают, что тебе надо возвращаться в Нивер. А Бран надулся и молчит. Вот и все новости, остальное расскажет Бран. Хочешь позавтракать? Лепешки, сыр и твой любимый кофе со сливками? Сейчас принесу.

Тьяна хотела скорее повидать и Брана, и Эль, но болезнь взяла свое, и после сытного завтрака сон сморил ее почти сразу, невзирая на бодрящий кофе. Но это уже был спокойный сон, несущий выздоровление. Проснулась она несколько часов спустя, посвежевшая и не такая обессиленная, как поначалу, и сразу увидела Эль, которая скучала у окна.