Жена чудовища (СИ)

Вообще говоря, с самого утра у Тьяны из головы не выходило предсказание Айноры, и еще подарок шута, то самое стекло. Айнора обещала детей, любовь, и что все будет хорошо, и для этого ей нужно поступать правильно, то есть, самой решать, что делать, и не подчиняться приказам. Во всяком случае, так это передала тетя Элла. А что получается? Приходится подчиняться, и ничего не получается решить самой. А стекло? Стекло помогает рассмотреть то. что плохо видно, значит, надо что-то рассмотреть?

То стекло — тусклое, мутное…

Или дело в другом? В том, что стекло принадлежало леди Дайне? И что ей, Тьяне, нужно понять и сделать с этим стеклом, чтобы кошмар закончился?

Не может ведь быть, чтобы шут подарил его зря?

Наверное, всякий бы решил, что беспокоиться о таком уже было глупостью. Женщина, собравшаяся скоро рожать, запертая в королевской тюрьме, должна что-то такое понять, решить и предпринять?

Особенно если это неизвестно что.

Наверное, так просто было легче: воображать, что от тебя что-то зависит. И было такое явственное чувство, что-то она просто чего-то не понимает и не замечает, но это что-то — близко, рядом…

Но так действительно было легче.

Еще через два дня, утром, дверь распахнулась. Тьяна, сидящая у камина, обернулась нехотя, — она коротко, и не удержалась от изумленного возгласа — в дверях стояла леди Овертина.

Овертина медленно зашла, оглядываясь по сторонам, а дверь за ней захлопнулась.

— Да уж, следовало этого ожидать! Клайдергар, определенно, не решился бы вас обидеть! А я то… — она коротко и как-то зло рассмеялась.

— Доброе утро, миледи, — отозвалась Тьяна, — что вы имеете в виду?

Бросаться друг другу в объятия им обеим не пришло в голову.

Не отвечая, Овертина принялась раздеваться. По верхней, куньей шубкой у нее была еще одна, беличья, более тонкая. Она бросила все прямо на пол и подошла, присела рядом, тоже стала смотреть на пламя.

— Как я поняла, с вами все довольно сносно? — уточнила она, — мне сказали, что вы тут содержитесь, как все. Спите на соломе и едите ячменную похлебку трижды вдень. Собственно, об этом осведомлен весь Гарратен. Да, — она потерла лоб рукой, — мне приходило в голову, что тут какой-то подвох. Но Клайдергар так со мной поговорил, что я поверила.

— Вы здесь затем, чтобы спать со мной на соломе? — уточнила Тьяна, — оттого столько шуб?

— Вы угадали, — Овертина усмехнулась.

— Где эсс Хойр?

— Он тоже арестован. Его увезли раньше вас.

— Валантен виделся с вами? — на этих словах она невольно запнулась.

— Нет, — Овертина покачала головой.

— И что же теперь будет? Зачем Валантен так срочно понадобился королю?

— Тин, к чему столько вопросов? Я не получаю докладов из канцелярии его величества. Увидим.

— Клайдергар пощадит Валантена, если?.. — Тьяна не стала договаривать.

— Думаю, да, — ответила Овертина уверенно, — вам лучше пока беспокоиться не об этом. Для вас главное — ребенок. Тин. Ради Валантена!

— Тин, я уверена, что мы не пробудем здесь долго, — добавила она, — как только он сдастся на милость короля, нас отпустят. Так было объявлено.

— Я догадывалась. Только будет ли милость короля?

Овертина на это лишь пожала плечами.

— Тин, если начнутся роды, защиту нужно снять, вы знали? — продолжала она тихо, Тьяна отрицательно качнула головой, — это можете сделать вы сами или Хойр. Значит, теперь только вы сами. Так что не вздумайте лишаться чувств, например. И, надеюсь, мы скоро будем дома.

Тьяне так не хотелось на это надеяться…

— Тин, не секрет, что его величество относится к вам очень хорошо, — Овертина еще сильнее понизила голос, — просто на грани приличий. Так пользуйтесь этим. Только осторожно!

Ей уже второй раз за день напоминают об осторожности. О, да, она будет осторожна, как же иначе!

Потом они почти не разговаривали. А вечером дверь распахнулась, и вошел лорд-комендант Свани, с любезной улыбкой на лице.

— У меня для вас хорошие новости, леди, — объявил он, — вы можете немедленно покинуть Синий замок.

Надеюсь, как бы точнее выразиться… что вам хотя бы чуточку понравилось в моих владениях, — в его словах опять сквозила легкая ирония, — надеюсь в следующий раз принимать вас в другом месте и с большим шиком.

Овертина встала, Тьяна тоже. Обмен поклонами — как же без них.

— Лучше вы к нам, лорд Свани, — ответила Овертина, — после первого года траура мы дадим прием в Нивере, без шика, но все же. В честь моего племянника, нового герцога Нивера.

— Непременно буду, — наклонил голову лорд-комендант, — ваша карета уже ждет, леди. Но вы, конечно, можете не торопиться.

— Мы выйдем через полчаса, милорд, — пообещала Овертина.

Когда дверь за комендантом захлопнулась, она быстро повернулась к Тьяне.

— Тин, вам нужно поправить прическу. Вы — леди Айд!

Та стояла бледная, чувствуя, как внутри дрожит натянутая струна.

Это случилось, получается. Валантен Айд сдался королю.

— Тин! — герцогиня стремительно шагнула к ней, схватила за руки, — даже не думайте, Тин! Дышите глубже, не раскисайте! Это ваш долг, леди Айд! Где эта девица?!

Она огляделась, схватила звонок, позвонила, прибежавшей Эрис приказала: