Жена Гоголя и другие истории

Все: дальше не пройти. По моим расчетам, анфилада прерывалась в этом месте просторным помещением (а именно широким коридором, украшенным оленьими рогами). Я обливался холодным потом; голова шла кругом. Вернувшись в отправную точку, я окончательно восстановил в уме запутанное направление стены. Мне предстояло снова обогнуть то место, но с дальнего конца.

Огромный коридор, казалось, замыкал своими внутренними переборками передние покои обеих анфилад; одну из них я одолел, в другую, помимо прочих, входила спальня и соседняя с ней комната. Лишь в глубине, за выступами анфилад, располагалась маленькая дверь. Я призадумался, не зная, вступить ли в эту третью и незнакомую мне вереницу комнат, ведь там могла быть комната хозяина. От полукруглой дверцы с зеркальными сверкающими створками повеяло такой интимностью, что я непроизвольно замер на пороге. Затем набрался смелости и медленно вошел.

Подобие прихожей, но не заброшенной. Полузадернуты гардины, закрыты ставни. Два мягких стула у пристенных столиков цветного мрамора; на них разложены какие-то предметы. Воздух пропитан теплым духом человека. Возможно, где-то рядом логовище старика. Я вновь заколебался. Недолго вслушивался — кругом ни звука. И я пошел вперед, тем более что обнаружил дверь: быть может, она и приведет меня к желанной цели.

Комната была освещена и выглядела холодней и неустроеннее предыдущей. Мебели почти не видно. На стенах дорогой, но обветшалый штоф, обшарпанный ковер у входа. Добавим к этому три позлащенных канделябра с надломанными ручками и кособокий круглый стол. Похоже, проходная комната. За ней предположительно последует еще одна, возможно, занятая в эту самую минуту. Я находился в центральной анфиладе; напротив — дверь, которая должна была открыть мне доступ к месту моих настойчивых исканий. Итак, я был у цели и, не раздумывая боле, легонечко толкнул означенную дверь.

Глава девятая

Подобно первой, эта комната была объята полумраком, хоть света и хватало, чтобы осмотреться. Пока неясным оставалось ее предназначение. Здесь я увидел то, чего, пожалуй, в доме не было нигде, а именно: предметы обиходной обстановки, которыми, по видимости, постоянно пользовались: утробистый комод, старинный инкрустированный туалетный столик, полуоткрытая конторка, забитая бумагой и прочей канцелярией. Господствующим цветом в комнате был желтый; им изобиловали стены, обивка мебели, напольные ковры. Повсюду был разлит все тот же тонкий запах человека. Теперь я будто подошел к его источнику. Насторожился, однако быстро понял, что в покое не было других дверей, поэтому поблизости никто не мог скрываться. Скорее, меня застигнут, продвигаясь следом, значит, надежд на бегство нет. Но раз уж я сюда вошел, то, невзирая ни на что, решил остаться.

Первым делом я осмотрел ту стену, которую считал перегородкой между моей и этой комнатой. В нее вминался мощный гардероб со створками, расписанными под буйную растительность. Похоже, он располагался напротив моего стенного шкапа. Открыв его, я поначалу не заметил ничего особенного. Вот только улетучились куда-то полки — торчали в полном одиночестве осиротелые штырьки. И, словно не удовлетворившись, мой взгляд упал на две доски, небрежно прислоненные к комоду, как будто лишь на время. Они и были полками из гардероба.

Все говорило мне о том, что оба шкапа срослись спина к спине, скрывая тайный ход. Осталось выискать его.

Возобновив осмотр, я обнаружил, что задняя перегородка заходит внутрь на толщину брусков, прибитых по углам. Но где запрятан механизм, сдвигавший в сторону отрезок стенки (если, конечно, здесь применено традиционное приспособленье)? В недрах гардероба я не приметил ни одной зацепки для пальца иль руки. Зато, взглянув на боковые стойки, увидел необычный гвоздь, торчавший явно не на месте. Я попытался надавить на шляпку сверху или сбоку, но металлический пупырышек не поддавался. Тогда мне удалось поддеть его ногтями, и шляпка вылезла наружу. Одновременно от верхней части стойки бесшумно отвалился деревянный кубик, обнаживший металлическую кнопку. Она послушно уступила ровному нажиму: медленно и тихо стала поворачиваться стенка шкапа, но не на своей оси, а с помощью искусно вделанных петель, благодаря которым, подобно створке, должна была открыться прямо на меня. С тревогой я ожидал, когда же механизм закончит поворот, не исключая, что ход мог вывести в другую комнату. Но нет: за переборкой предо мной открылась именно моя.

Последние сомнения рассеялись: ночное происшествие — не плод моей фантазии. Кто-то пытался подойти ко мне, пока я спал. Встревоженный пружинным лязгом, он удалился, так и не исполнив своего намеренья.