Жена моего босса

Затаившаяся на крыше железнодорожного ангара Марта с интересом смотрела в инфракрасный прицел любимой «беретты». Под накрывающим с ног до головы дождевиком ей было тепло, холодные капли дождя не проникали сквозь специально обработанный материал. Винтовка давно была собрана и готова к употреблению, магазины – всего три штуки, больше ей и не понадобится.

Нашарив рукой рюкзак, Марта достала завернутые в фольгу бутерброды. Укрылась полой дождевика так, чтобы холодные капли не размочили хлеб. Ей теперь оставалось только ждать, значит, вполне можно было перекусить перед работой.

Жаль только, что запить бутерброд нечем, она бы не отказалась сейчас от глотка горячего американо. Привычка жевать на ходу, прихлебывая из термоса растворимый кофе, появилась у нее еще со снайперской молодости, когда она трудилась наемником в лагере сепаратистов. Ну, что делать, служба снайпера и опасна, и трудна, приходится мириться с некоторыми неудобствами. Она вспомнила устав французского легиона, чтением которого когда-то увлекалась на досуге: «Снайпер в засаде – самостоятельная боевая единица, способная поддерживать собственную боеспособность на протяжении не менее 72 часов…» Как раз про нее. Марта откусила здоровенный кусок бутерброда с толстым ломтем свежайшей ветчины.

Все еще жуя бутерброд, она наблюдала за разворачивающейся внизу, в нескольких метрах от нее, драмой. Вот так Умаров – настоящий Рэмбо! Один, в темноте, положил троих ребят. Теперь ей уже не так было стыдно за собственное, пережитое этим утром поражение. В самом деле, она неосмотрительно поступила, пытаясь завалить его в одиночку. Ничего, теперь возьмет реванш.

Марта с аппетитом откусила еще один кусок бутерброда. То, что происходило дальше, разочаровало ее. Вместо того чтобы рвануть к дороге, уносить ноги, Руслан занялся своей подстреленной любовницей. Марта засмеялась. Она очень отчетливо вспомнила сцену из давнего культового фильма про шпионов, когда русская радистка Кэт с двумя сосунками выбиралась из канализации, двигая контуженой головой чугунную крышку люка… Ха! Марта точно знала, что сама первым делом выкинула бы вниз сосунков: все равно – бессмысленные свертки… А вот Руслан, видимо, жизнью своей не дорожил. «Чего он там топчется?» – недоумевала Марта. Неужели забыл про нее? Как мог не сообразить, что первоклассная снайперша, которую он так непочтительно скрутил сегодня, бросил на пол пыльным мешком, не отступится теперь от него так просто. Даже как-то обидно стало, что этот заносчивый ублюдок в порыве чувств списал ее со счетов.

«Ну ладно, – решила Марта. – Помилуйтесь еще минуту, идиоты». Она как раз доест бутерброд, а затем уж закончит этот затянувшийся спектакль.

***

– Папа! – услышал Миша сквозь сон. – Пап!

Он с трудом разлепил веки, поморгал в темноту. Около кровати стоял Сашка в мешковатой пижаме с изображением Дональда Дака.

– А? Ты чего? Что случилось? – хрипло спросил Миша.

– Да Пашка там, – подбородком кивнул Сашка в сторону детской, – че-то странный какой-то. Посмотри.

Чертыхаясь, Миша сунул ноги в тапочки и похромал в комнату мальчишек.

Пашка лежал, до подбородка накрытый одеялом, и стучал зубами. Лицо его было бледно, вокруг глаз залегли темные круги, на висках выступила испарина.

– Ты чего, сынок? Приболел? – с тревогой спросил Миша. – Ща, погоди, разберемся.

Он потрогал пылающий лоб пацана, покачал головой:

– А что болит-то?

– Н-нн… не знаю… – с запинкой выговорил Пашка. – Просто холодно и кости ломит. И тошнит.

– М-да… – протянул Миша. – Ну погоди, ща мы тебе аспирину найдем.

– Ему нельзя аспирин! – неожиданно вступил Сашка.

– Почему нельзя? Как это – нельзя? – смешался Миша.

– Так мама говорит, – пожал плечами Сашка.

– Так, не морочьте голову, я сейчас позвоню вашему врачу! – Миша взялся за телефонную трубку и тут только сообразил, что не знает ни имени врача, ни его телефона. Всем этим всегда занималась Ольга, оперативно консультируясь с медиками, когда кто-то из детей сваливался с простудой.

– Какой телефон у врача? – спросил он Пашку.

– Надо позвонить маме, – чуть слышно ответил Пашка. – Она знает… Она бы сделала мне морс из клюквы…

Видимо, от плохого самочувствия высокий голенастый подросток сделался вдруг маленьким, беспомощным мальчиком. Глаза его лихорадочно блестели, Олины глаза, зеленые…

– Пап, ну правда, ты спроси у мамы, – закивал Сашка. – Мама все знает, она поможет.

– А когда она приедет, а, пап? – требовательно спросил Пашка. – Я соскучился ужасно. Я, может, потому и заболел, что соскучился. Я, может, вообще умру без мамы… Он хлюпнул носом от жалости к себе.

– Не болтай ерунды, – рассердился Миша и вышел из комнаты.

Темная, тревожная ночь висела над домом. Где-то за окном зловеще ухала сова. С подоконника на него глянули светящиеся в темноте, пронзительные глаза Барса.