Жена моего мужа

Ориол врывается ко мне в спальню с плюшевым мишкой и книгой в руках. Это удивительно, но каждый раз, когда я вижу ее, я заново удивляюсь ее красоте, живости и блеску. У меня каждый раз просто дух захватывает. Нельзя сказать, будто я забываю, насколько она великолепна, в промежутках, просто собственный ребенок всегда кажется прелестнее всяких воспоминаний. Она похожа на моделей со страниц «Вог» и, пожалуй, ближе к ним по возрасту, чем я. Жестокая мысль!

Я прочитываю Ориол две главы из «Алисы в Зазеркалье». Иллюстрации в книге восхитительные, и она на этот раз не перебивает меня нелепыми вопросами, не связанными с текстом, как, например: «А какой у тебя любимый цвет, мамочка?» или «А у тебя было какое-нибудь домашнее животное, когда ты была маленькая?».

Я стараюсь как можно скорее уложить ее в постель. Когда свет у нее гаснет, я вдруг обнаруживаю, что забыла спросить, как прошел день в школе. Но она ведь сказала бы мне, если бы у нее возникли какие-то проблемы, не так ли?

Вместо ужина, я принимаю шесть разных витаминов и выпиваю стакан зеленого чая из стеблей пшеницы. Он отвратительный на вкус, но мой гомеопат настоятельно рекомендует пить его. Затем я снова взлетаю наверх, плюхаюсь на кровать и принимаюсь готовиться к презентации.

Нужно подготовить нечто среднее между показом, сопровождаемым рассказом, и наглядной агитацией. Мне это не составит труда. Какое-то время спустя смотрю на часы. Половина десятого, а Питера нет дома. Думаю позвонить ему и спросить, когда он вернется. Может быть, стоит дождаться его и не засыпать. А может, и не стоит.

Подавляю зевок. Я всегда обладала кипучей энергией и была такой деятельной. Мне достаточно было поспать четыре-пять часов. Я часто говорила, что можно будет выспаться на том свете, я и сейчас так считаю. Я…

Слышу, как пронзительно звенит мобильник где-то у уха. Не могу понять, где я, в первую очередь в голову приходит мысль, будто я уснула за рабочим столом. Пробираюсь сквозь густой туман сна и, схватив телефон, понимаю, что я не в офисе, а у себя дома, в спальне. Наверное, это Питер, хочет сообщить, что едет домой.

— Питер! — Мой голос прозвучал и радостно, и в то же время расстроенно. Я хочу, чтобы он знал, что я рада слышать его, но ему так просто не сойдет с рук столь позднее возвращение домой. Я довела до совершенства этот тон, когда была его любовницей и проводила бесчисленные вечера в ожидании его звонка.

— Извини, Принцесса. Это не твой муж — это мужчина твоих сновидений.

— Ты хочешь сказать, кошмаров, Мик, — отрезаю я довольно удачно, если учесть, что я не вполне проснулась. Не стоит позволять коллегам совать свой нос в твои домашние дела. Как Мик посмел звонить мне в… я пытаюсь рассмотреть циферблат, в комнате чертовски темно — в половине одиннадцатого вечера?

— Как дела с цифрами? — спрашивает он.

— Они складываются, — холодно отвечаю я.

— Значит, ты закончила с презентацией? И уложила ее в постель?

— Да. — Я не признаюсь ему, что и сама уже в постели. Какой уважающий себя маклер признается, что к половине одиннадцатого уже устал? Парни из отдела еще только разогреваются, чтобы приступить к вечеринке.

— Так и думал, что ты с этим уже покончила, Принцесса, и решил позвонить и спросить, может, ты передумала и захочешь к нам присоединиться. Мы направляемся в Ноттинг-Хилл; это ведь твоя вотчина?

Моя, но не его.

— Почему вы отправились так далеко на запад?

— Кое-кто из парней хочет поехать в Хаммерсмит в этот стриптиз-бар «Секреты». Знаешь такой?

— Да.

— Не в моем вкусе.

— Танцовщицы-стриптизерши не в твоем вкусе? — Не могу скрыть изумления.

— Пойми меня правильно. Я, как и все, люблю танцы. Просто мне кажется, что «Секреты» довольно низкопробное заведение по сравнению с клубами для джентльменов, которые обычно посещаю я.

— Правильно. Мужчина должен придерживаться определенных норм, — пытаюсь его уколоть. — Во всяком случае, надеюсь, ты позвонил не для того, чтобы сообщить мне свой список трех лучших баров в городе, где демонстрируют задницы, не так ли?

— Нет, просто твое имя всплыло в разговоре…

Вот как? Мне захотелось спросить, в каком контексте, но я знаю, что не смогу. Во всяком случае, Мик и не скажет мне правды. Возможно, ребята обсуждали фонды и акции и отметили, что у меня был удачный день, а может, они болтали о стриптиз-клубах и обсуждали фигуры женщин. Дискриминация женщин только в том случае становится проблемой, если они сами ее провоцируют.

— Питера нет дома, а няня уже ушла, некому будет присмотреть за Ориол, — отвечаю я.

— Парни говорят, что ты всегда найдешь отговорку и что ты больше не принимаешь участия в вечеринках. Ну ладно. Не беспокойся. Ты нам тут не очень-то и нужна, Принцесса. Нам просто не хочется, чтобы ты подала на нас в суд, заявляя, что все дела решаются за столом с выпивкой, а не за письменным столом и что тебе не дали возможности присоединиться к нам. Увидимся завтра. — И он отключается.