Жена моего мужа

Я смотрю на Крейга, борясь с желанием ударить его. Какого черта он завел разговор об Андреа? Что он имеет в виду, когда говорит, будто я пытаюсь избегать сложностей в эмоциональных отношениях? Если бы он знал о Конни, то понял бы, что как раз сейчас я стремлюсь к сложностям в эмоциональных отношениях. Во всяком случае, я веду речь не о моей неспособности переспать с женщиной, а его.

— Приятель, мы сейчас говорим о тебе. Правильно ли я понимаю, что ты ищешь даму, на которой хочешь жениться, и по своей наивности полагаешь, что вы должны прийти к брачному ложу, будучи тайной друг для друга? — Обычно в разговорах с Крейгом я избегаю проявлять подобный сарказм. Но сейчас он нанес мне рану.

— Нет, я же не дурак и не какой-нибудь зеленый юнец, я знаю, что если встречу особенную женщину, то захочу… ты знаешь… очень захочу.

— Трахнуть ее?

— Да, заняться с ней любовью. Но мне не хочется заниматься сексом с женщинами, к которым я не питаю интереса.

— Мог бы и научиться испытывать к ним интерес. — Даже я научился.

— Возможно, но ты хочешь, чтобы я ложился с ними в постель, едва мы успеем пожать друг другу руку и до того, как я узнаю их полные имена. Это не в моем стиле.

Я мог бы поступить как ублюдок и насмешливо бросить, что у него вообще нет стиля, но вместо этого я, глубоко вздохнув, обдумываю его слова. В конце концов, это не так уж глупо. Я никогда не рекомендовал познакомиться поближе с женщиной, прежде чем ее трахнуть, но, с другой стороны, в этом, возможно, есть свои преимущества, особенно для такого человека, как Крейг. Теперь, возвращаясь мысленно к прошлому, я вижу, что трахать Дайан было пустой тратой времени. В моей жизни бывали и худшие случаи, но никогда не было ничего столь бессмысленного.

Крейг огорчен, он не хотел меня обидеть, он — один из немногих в мире, кто понимает, что я чувствителен к обидам.

— Ты только не подумай, что я не испытываю благодарности за твои усилия помочь мне, дружище, — настойчиво говорит он. — Помнишь ту девушку, с которой ты познакомился ради меня? Джоузи.

— У нее еще была родинка, вот здесь? — Я показываю на верхнюю губу.

— Да, именно. Я с ней встречался. Мы выпили вместе.

— Рад за тебя, приятель. Эти, с родинками, бывают весьма сексуальными.

Крейг смотрит на меня так, словно я не понял смысла его слов, и продолжает:

— А еще я пообедал с той студенткой-барменшей, с которой мы разговорились в Хинде пару недель назад.

— Правда?

— А ее-то помнишь?

— Нет, но держу пари, она очень мила. — Я испытываю гордость за него. — Просто поверить не могу, что ты не рассказывал мне об этом прежде. Да ты темная лошадка. — Я шутливо ударяю его кулаком по руке. Наш человек! Эта мысль приободряет меня, дает ощущение успеха. А то я уже начинал думать, будто теряю с Крейгом время впустую, и эта мысль ужасно огорчала — я и без того теряю достаточно много времени.

— Да, прелестная девушка, правда, немного зациклена на своем бывшем молодом человеке, к тому же слишком молода для меня, и я больше не стал приглашать ее на свидания, но это был очень приятный обед, — рассказывает Крейг.

— Как говорится, волков бояться — в лес не ходить. — А я на его месте трахнул бы ее. Брошенные женщины — легкая добыча, ему же необходима практика. — Надеюсь, каждый заплатил за себя.

— Нет, я заплатил.

— Но ты же сказал, что не собирался больше с ней встречаться.

— Я также сказал, что это был очень приятный обед.

Болван.

Глава 29 ЛЮСИ

Среда, 25 октября 2006 года

Меня лишили права голоса. Питер, Ориол, Себастьян и Хенри взяли надо мной верх. Никогда не думала, что доживу до такого дня, когда мужчина и банда детей смогут перекричать и победить меня. Мы едем в Сентер-Паркс.

Всегда была благодарна судьбе за то, что родилась женщиной. Красивой, блестящей и состоятельной женщине, живущей в западном мире, практически не на что пожаловаться. У меня было свое дело, интересные друзья, с которыми можно было пообщаться, красивые мужчины увивались вокруг меня, а в длительных поездках меня развлекали собственные неординарные мысли. У меня все это было, а то, что приходилось носить туфли, которые натирали и жали ноги, казалось мне недорогой платой за имеющиеся привилегии и волнения, присущие жизни женщины. Я всегда испытывала сострадание по отношению к мужчинам — они такие примитивные. Их телефонные разговоры длятся ровно тридцать секунд, а белье они покупают по пять фунтов за три комплекта. Но внезапно я очутилась в мире, где мужчинам принадлежит верховенство. Теперь я вижу, как много преимуществ имеют мужчины. К их числу относится большая зарплата за меньшую работу, а также им никогда не приходится подвергаться такому унижению — просить кого-то помочь открыть банку с джемом, но это лишь случайно выбранный пример.