Жена моего мужа

Когда мы зашли на школьную площадку, не стану отрицать, меня охватили чувства волнения и приятного предвкушения, но не из-за фейерверка.

Мы с Дженни и Томом отыскиваем Крейга. На его школе не лежит каких-либо ответственных поручений. В течение нескольких месяцев он вел большую подготовительную работу, но теперь не захотел зажигать первый фейерверк. Его сотрудники отвечают за ларьки с глазированными яблоками, разбросанные по всему полю.

Крейг попросил нас о помощи, но теперь заявляет, будто все под контролем. Я сомневаюсь в его словах, поскольку он выглядит ужасно встревоженным, а дети растаскивают яблоки, стоит ему повернуться к ним спиной. Том, Джен и я договариваемся встретиться с ним позже и принимаемся убивать время на аттракционах. Мы до одури кружимся на карусели, и я подтверждаю свое мастерство в различных играх и стрельбе, то есть доказываю, что не потратил юность впустую.

Я постоянно искал глазами Конни и был вознагражден за свои старания, когда увидел ее в очереди за чашкой чаю.

— Пойду принесу нам всем по чашечке чаю. Оставляю вас, голубков, ненадолго наедине, — говорю я Тому и Джен и поспешно скрываюсь в толпе, чтобы они не успели предложить пойти со мной.

— Привет, Конни. — Я присоединяюсь к ней в очереди.

— Что ты здесь делаешь, Джон? — Голос ее звучит в равной мере испуганно и раздраженно, что удивляет меня, поскольку мы расстались достаточно дружелюбно после совместно проведенного дня. На ней неоновые антенны, что вызывает у меня улыбку. Порой мне кажется, будто она возвращается к себе прежней, но потом снова становится холодной и неприступной.

— Очень мило выглядишь, — говорю я с усмешкой. Но ее невозможно развеселить, она бросает на меня тяжелый взгляд и срывает антенны с головы.

— Фрэн захотела, чтобы я надела их. — Она снова спрашивает: — Что ты здесь делаешь?

— Я здесь с Томом, моим приятелем, и его подружкой, нет, нужно говорить «с невестой», а то она на меня разозлится. Мы пришли, чтобы поддержать Крейга. Для него это большое событие.

— Да, это большое событие для всех, кто имеет отношение к школе: для директора, учителей, детей и родителей, — шипит она, бросая украдкой виноватые взгляды вокруг.

— К тому же я подумал, что, может, встречу здесь тебя. — Не вижу причин лгать — я здесь ради нее.

Она, похоже, приходит в ярость.

— Льюк тоже здесь.

А-а, об этом-то я и не подумал.

— Если он увидит тебя… — Она не договаривает фразу до конца, мы оба и так понимаем, к каким это может привести последствиям.

Она смотрит себе под ноги. Трава примята и втоптана в грязь, она на каблуках, и ее сапожки испачканы грязью. Мне почему-то доставляет удовольствие, что на ней такая не подходящая случаю обувь. Она не стала сверхблагоразумной, хотя хочет заставить меня в это поверить.

Подходит наша очередь.

— Можно я куплю тебе чай?

— У меня есть деньги.

Я игнорирую ее реплику и заказываю:

— Две из твоих самых лучших чашек из полистирола, приятель.

Прыщавый тинейджер, работающий на раздаче, ошпаривает мне руку, подавая чашки. Я предлагаю одну Конни, она колеблется.

— Давай, Кон, а то остынет и будет похоже по вкусу на кошачью мочу. А теперь, по крайней мере, ты можешь обхватить чашку пальцами и немного согреться.

Она оглядывается и в конце концов берет у меня чашку и даже позволяет добавить туда немного виски из моей фляжки.

— Смотри только, чтобы не увидели члены родительской ассоциации, — хихикает она, немного расслабившись после первого же глотка. Она такой «легковес», когда дело касается выпивки.

— Публика собралась как на подбор, — говорю я, осматривая толпу, собравшуюся вокруг костра.

— Да, но что-то не видать твоего особого друга, Дайан. Я смотрю прямо перед собой и обдумываю ситуацию.

Ага, так, значит, Дайан проболталась. Я знал, что у нее большой рот, и в свое время оценил этот факт по достоинству, но теперь он может причинить мне неприятности. Она явно разболтала о нашей интерлюдии. Может, это не так уж и плохо, во всяком случае, это помогло пробудить интерес Конни и поднять тему секса.

— Это правда? Ты занимался сексом с Дайан?

— Да.

— Зачем? Зачем ты сделал это? — допытывается она. Когда Конни сердится, она посасывает верхнюю губу.

О, черт, неужели сессия с милой мамочкой заставит ее отшатнуться от меня? Ревность бывает полезна, разочарование — нет. Я отвожу ее в сторону от толпы и фургона, где продают чай, и привожу в заросли деревьев, окружающих поле. Она следует за мной без сопротивления, хотя не в ее интересах, чтобы ее увидели со мной.

— Мне казалось, что мы считаемся друзьями, — замечает она.

— Мы и есть друзья.

— Спать с кем-то прямо у меня под носом не слишком-то дружелюбно, не правда ли?

— Если мы просто друзья, разве имеет значение, с кем я сплю?

— Ты пытался заставить меня ревновать?

— Нет, мне это не приходило в голову, хотя меня приятно волнует мысль о том, что ты ревнуешь.

— Я не ревную! — громко и несколько театрально восклицает она. — Ты пытался унизить меня? Хотел любой ценой получить какую-то реакцию с моей стороны?

— Нет. Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Она нравится тебе?