Жена напоказ

“Конфета где? – Лабьет приподнял голову и навострил уши. – Я думал, она придёт. Я тут умираю, вообще-то!”

Он трагично дёрнул раненой лапой и распластался ещё сильнее, интенсивно изображая страдающего.

– Какой же ты всё же гад мохнатый! – проворчал Ренельд. Но страшное облегчение всё же разлилось внутри, унимая хотя бы часть злости, что до сих пор разогревала каждую мышцу. – Я чуть не тронулся умом. Думал, ты и правда умираешь!

“Нет… В какой-то миг я тоже так думал. Было больно!”

– Мне тоже было больно, когда ты цапнул меня за зад!

“Ой! Думаешь, мне приятно было кусать мужской зад? Войди в положение. Это рефлексы. Ну и думается, от этого больше пострадала твоя гордость”.

– Моя гордость сегодня вообще терпит поражение за поражением. – Ренельд встал и прошёлся до шкафа, где висела его одежда, на ходу развязывая рукава прикрывающей срам рубашки.

“Что? Опять поцапался с мадам Конфеткой? То-то, думаю, она не пришла”.

– Она всё равно ничем не может тебе помочь, – процедил Ренельд. – И, думается, теперь ей приятнее в компании Ксавье.

От этой мысли очередная волна злости накрыла уже стихшую, вновь усиливая её. Нет, Ренельд не был против счастья брата. И счастья Мариэтты тоже. Но отчего, когда две эти отдельные мысли складываются вместе, на душе становится так паршиво?

“А я давно говорил, что твой брат страдает косорукостью. Или косоглазием. Как он вообще не узнал меня?”

– Так это он в тебя попал?

“А кто же ещё? Вот я ему припомню. Нагажу в…”

– Ты почувствовал вторую ловушку? – Ренельд прервал мстительные рассуждения Лабьета. – Потому ринулся туда?

Но пришлось помолчать. Вернулся слуга с большим кувшином подогретой воды и стопкой чистых полотенец. Хотя они тут и так были. Когда он ушёл, Ренельд стянул с себя пострадавшие брюки, которые теперь только выбросить, и принялся умываться.

Лабьет, кряхтя, наконец поднялся и сел прямо на софе. Солнце через окно подсветило его уши, отчего они стали казаться красноватыми.

“Мне показалось, эти ловушки составляли сеть. Одна связана с другой. Похищенная энергия перетекает сложными каналами, отчего её сложнее отследить. Пока это была очень простая цепь. Однако сложнее, чем раньше”.

– Думаешь, тот, кто всё это установил, пробует новые силы?

“Думаю, его замысел гораздо обширнее, чем кусками тырить чужие ауры. Слишком хлопотно отлавливать магов по одному”.

Всё верно. Не набегаешься за каждым. А если соединить ловушки в какое-то подобие сети с истечением энергии к определённому поглотителю, то эффект будет гораздо лучше.

– Что насчёт канала, куда могла бы утекать энергия? Ты ничего не почувствовал? – Ренельд наконец смыл с себя пот и пыль.

Даже мысли, кажется, потекли чуть бодрее.

“Я не успел даже добежать до второй ловушки, как в меня угодил заряд этой едкой дряни, – проворчал шинакорн. – Но если она сработала и самоуничтожилась…”

– Значит, канал тоже разрушен. – Ренельд вздохнул. – Это какой-то тупик. Но я всё равно должен проверить ещё раз. Одного слепка мало. Хотя место охоты сейчас очень фонит чужими аурами. Мне понадобится твоя помощь, если ты способен ходить.

“Ничего, найду си…” – но Лабьет вдруг осёкся.

А в следующий миг рухнул обратно на софу, как подрубленный. Ренельд даже успел вновь испугаться. Вдруг это какой-то отложенный эффект попавшего в него заклинания? За это Ксавье ещё поплатится целостностью своей физиономии. Но снаружи послышались чуть торопливые шаги, а затем в дверь постучали.

“Открой, ну?” – не шевелясь, потребовал Лабьет.

Ренельд, гневно на него косясь, пошёл встречать гостя, раз уж слуги рядом не оказалось. Одной рукой пытаясь застегнуть ворот чистой рубашки, другой он дёрнул ручку, собираясь прогонять любопытствующих. И его едва не снесло с ног ароматной и горячей аурой Мариэтты, которая стояла за дверью. Похоже, она сильно волновалась. Да и после кражи хотя бы крохотной части её ауры, как рассказывал Лабьет, сила возвращалась к ней сторицей. Потому даже вайлет в тонкой бархатке плохо это скрывал.

– Не обольщайтесь, ваша светлость. Я пришла к Лабьету, – серьёзно проговорила графиня. – Как он?

Ренельд обернулся к псу, который лежал неподвижно, словно и правда без чувств, а затем вновь посмотрел на Мариэтту. Вот почему игру затеял шинакорн, а расхлёбывать ему? Что ж, придётся подыграть.

– Довольно скверно. Пройдёте? Или позовёте дуэнью, чтобы ваша репутация, не дай Первородные, не пострадала?

– Дуэнью я сегодня не захватила. Но знала бы, что меня здесь ждёт, позаботилась бы и об этом.

– Ваша экономка сгодилась бы. От неё даже стража сбежит в ужасе.

Хотя надо признать, во время дачи показаний она вела себя не в пример покладистей. Может, это громада Марбра и вероятная близость короля где-то за стенами замка оказывали на неё такое воздействие…

– Ай-яй-яй, ваша светлость, – несносная вдовушка покачала головой, ладошкой деликатно отодвигая Ренельда в сторону, – а ведь мадам Хибоу приятно вас отзывалась. Впрочем, она многое склонна идеализировать.