Жена напрокат

После процедуры чувствую себя по-особенному, хоть это, безусловно, предрассудки. Во мне вряд ли что-то кардинально изменилось за пару часов. Но я уже иду очень осторожно и считаю крайне легкомысленным, что так легко оделась. На улице порхают снежинки и совсем не тепло. Не могу удержаться и не накупить тестов на беременность, обязательно несколько штук для достоверности. Что же я не спросила у доктора, когда можно проверить? Эх, ладно, начну с завтрашнего дня.

Дома очень хочется поделиться новостью с самыми близкими людьми, а для всех остальных закрыть двери на засов. Вообще, странное чувство, будто я обладаю каким-то сокровищем и не хочу, чтобы у меня его отобрали. Поэтому совсем нет желания кричать об этом на весь мир и постить в социальных сетях. Хочется спрятать свой секрет в самый отдалённый уголок до тех пор, пока его невозможно будет скрывать.

Пребываю в странном состоянии и всё не могу найти себе место. Не знаю, чем заняться, чувствую усталость, пасмурное серое небо давит, лишая ясности сознания. Выпить кофе в качестве допинга нельзя, поэтому ложусь спать, и это оказывается самым верным решением, потому что я моментально отключаюсь. Меня будит настойчивый стук. С трудом открываю глаза, в комнате уже темно. Не понимаю, что происходит. На ощупь иду к двери и отворяю её.

На пороге Леонид. Я, щуря глаза от яркого света, который горит в коридоре, смотрю на него и встречаю внимательный и, как мне кажется, немного встревоженный взгляд.

— Привет. Как дела?

— Привет. Нормально.

— Точно? — недоверчиво спрашивает он, заглядывая через плечо. Что он там хочет, интересно, увидеть?

— Да. Просто отдыхала.

Он ещё раз окидывает подозрительным взглядом с головы до ног.

— Хорошо, не буду мешать.

И уходит в свою комнату.

Странно. Только он скрывается из зоны видимости, я возвращаюсь, включаю свет и смотрю на своё отражение. Ужасный усталый, помятый вид, вся взъерошена, и на голове какое-то гнездо. Смотрю на часы. Блин, я проспала весь день. Бросилась к телефону, пропущенные вызовы на беззвучном режиме и пара срочных писем в почте.

Леонид пригласил сегодня в ресторан, а я игнорировала его весь день, даже лично звонил мне. Волнение накатило неожиданным потоком. К чему это всё? Надеюсь, это было не срочно и я не подвела. Скорее приводить себя в порядок, вот-вот Аня вернётся из садика.

Встретила дочку, и что-то меня в ней сразу насторожило. Смотрела и не понимала, что не так. Слишком спокойная и грустная. На мой вопрос: «Аня, может, что-то случилось?» — отрицательно помотала головой. Ужинать отказалась и, сославшись на плохое самочувствие, ушла к себе в комнату.

Я, видно, ещё до конца не проснулась, да и неважно себя чувствовала, поэтому не придала этому значения. В голове всё ещё вертелась ситуация с Леонидом. Было неудобно, что так получилось. И теперь не знала, как мне загладить свою вину и можно ли эту встречу устроить в другой раз. Насколько она была важна? Он как специально выбирает самые сложные дни для своих деловых ужинов.

Пришла читать сказку на ночь. Аня уже лежала в постели. Я села рядом. Пока прочла первые две страницы, девочка пять раз почесала то руку, то ногу.

— Аня, да что такое? Давай посмотрю, может, аллергия.

Засучила рукава пижамы и увидела красные пятна. На автомате приложила губы к её лбу, и мне показалось, что хоть и небольшая, но температура есть. Меня медленно накрывала паника. Месяц назад я собственноручно подписала отказ от прививки, не хотела ждать три месяца. Торопилась… Сейчас, стараясь не выдавать своего состояния, взяла градусник из аптечки в детской. 38,5. Ничего себе невысокая! Дала нурофен, побольше воды и уложила. Закрыла дверь, а меня трясло, и я не представляла, что же делать. Десять часов вечера. Первым делом звоню няне.

— Арина Алексеевна, пожалуйста, выручайте. Вы срочно мне нужны. Вы болели ветрянкой?

— Да. А что случилось? Ведь всё было нормально, когда я уходила.

— У Ани ветрянка. А мне… А мне сейчас просто никак нельзя… Пожалуйста, приезжайте.

В трубке тишина. Даже не представляю, что будет, если она откажет.

— Конечно, Ольга Вадимовна. Уже еду.

Прямо в трубку выдохнула с облегчением. Но у самой тряслись поджилки, и я жутко боялась, что мне не избежать заражения, ведь я уже контактировала с девочкой.

Собравшись с мыслями, звоню доктору.

— Добрый вечер! Антон Валерьевич, вам удобно сейчас говорить? Это Ольга Громова.

— Говорите.

— У меня случилось ЧП. Дочь заболела ветрянкой…

В трубке молчание. И я уже подумываю, может, нужны пояснения и он про меня забыл, хоть мы встречались только сегодня. Еле слышны ругательства этого супертактичного человека, а может, он просто с кем-то разговаривает, но я всё воспринимаю на свой счёт, и от этого ещё страшнее.

— Ольга Вадимовна, собирайтесь и быстро в клинику, я предупрежу, чтобы вас определили в стационар, — говорит он встревоженным тоном.

— Хорошо. Сейчас.

У меня нет ни единого желания спорить или спрашивать, может, я дома как-нибудь… Знаю, что надо в точности выполнять инструкции.