Жена наверху

Эдди снова улыбается, на этот раз шире, и мое сердце совершает кульбит в груди.

– Как раз собираюсь завести.

– 4 —

– С каких это пор у Эдди Рочестера есть собака?

Миссис Кларк – Эмили, как она попросила себя называть, – улыбается. Она всегда улыбается, наверное, чтобы показать свои идеальные виниры, которые, должно быть, обошлись в целое состояние. Эмили стройная, как миссис Рид, и такая же богатая, но вместо очаровательных свитеров она всегда носит дорогую спортивную одежду. Я не уверена, что Эмили действительно ходит в спортзал, но она все время делает вид, будто ждет начала занятий йогой. Сейчас в ее руках кофейный термос с монограммой, где ярко-розовым шрифтом на цветочном фоне выведена буква «Э», и я замечаю, что даже с улыбкой взгляд Эмили остается жестким. Жизнь в приемных семьях научила меня больше смотреть людям в глаза, чем слушать речи. Рты хорошо лгут, но глаза выдают правду.

– Он завел ее совсем недавно, – отвечаю я. – Кажется, на прошлой неделе.

Я точно знаю, что это произошло на прошлой неделе, потому что Эдди сдержал свое слово – он приобрел щенка ирландского сеттера, Адель, на следующий день после нашего знакомства. После этого я начала выгуливать ее и, видимо, попалась на глаза Эмили, потому что этим утром она начала разговор с вопроса: «Чью это собаку ты вчера выгуливала?»

Эмили вздыхает и качает головой, уперев кулак в узкое бедро. Солнечный свет играет на ее кольцах, отбрасывая множество маленьких радуг на белые кухонные шкафчики; у Эмили много таких колец, так много, что все сразу и не поносишь.

Так много, что Эмили не заметила, как одно из них, с большим рубином, две недели назад пропало.

– Может быть, это утешит его, – говорит Эмили и наклоняется чуть ближе ко мне, словно делится секретом. – Его жена умерла, – произносит она почти шепотом. На слове «умерла»

ее голос становится практически неслышным, словно стоит сказать это громче – и смерть тут же постучится в двери или что-то в этом роде. – Или, по крайней мере, мы так думаем. Никто не видел ее уже полгода, так что с ней точно что-то произошло.

– Я слышала об этом, – небрежно отвечаю я, будто сама прошлым вечером по возвращении домой не искала в Интернете информацию о Бланш Ингрэм, не сидела в темноте своей спальни, читая строки: «Также пропала и предположительно мертва Беа Рочестер, основатель торговой империи “Сазерн-Мэнорс”».

И будто потом я не искала в сети мужа Беа Рочестер. Эдварда. Эдди.

Радость, расцветающая в груди по мере чтения статьи, была темной и уродливой, той, что не должна была у меня возникать, но я все равно не могла заставить себя сопереживать утрате. Он свободен, она мертва, и теперь у меня есть повод видеться с ним каждую неделю. Повод бывать в этом великолепном доме, в этом великолепном районе.

– Это так грустно, – растягивая слова, продолжает Эмили, очевидно, решив выложить мне все.

Ее глаза блестят. Сплетни здесь валюта, и она явно собирается расщедриться.

– Беа и Бланш были вот так. – Скрестив указательный и средний пальцы, Эмили демонстрирует их мне. – Они были лучшими подругами. С самых, как говорится, пеленок.

Я киваю, как будто знаю, каково это – иметь лучшую подругу или сохранять отношения с кем-то с пеленок.

– У Эдди и Беа был дом на озере Смит, и Бланш с Триппом часто ездили туда с ними. Но мальчики отсутствовали, когда все случилось.

Мальчики. Словно речь идет о семиклассниках, а не о мужчинах за тридцать.

– Я даже не знаю, почему они взяли лодку, ведь Беа не очень любила такое развлечение. Вот Эдди оно нравилось, но, держу пари, он больше никогда не сядет в лодку.

Эмили снова смотрит на меня, ее темные глаза слегка прищурены, и я понимаю, что она хочет от меня что-то услышать или увидеть на моем лице шок или даже нарастающее любопытство. Не очень-то весело распускать сплетни, если на лице собеседника читается скука, вот почему я сохраняю равнодушный вид, проявляя не больше интереса, чем если бы мы говорили о погоде. Приятно наблюдать, как она пытается добиться от меня реакции.

– Все это звучит ужасно, – выдаю я.

Понизив голос, Эмили наклоняется еще ближе:

– Никто до сих пор толком не знает, что произошло. Лодку обнаружили посреди озера, дрейфующей. Вещи Бланш и Беа по-прежнему лежали в доме. Полиция считает, что они, должно быть, слишком много выпили и решили взять лодку, но потом упали за борт. Или одна упала, а другая пыталась помочь ей. – Еще одно покачивание головой. – Это очень, очень грустно.

– Точно, – соглашаюсь я.

На этот раз притворяться равнодушной немного сложнее. Есть что-то в этом мысленном образе: лодка на темной воде, одна женщина тщетно пытается забраться на борт, другая наклоняется, чтобы помочь ей, но тоже падает… Это никак не отражается на моем лице, и потому улыбка моей собеседницы теперь больше похожа на гримасу. Эмили как-то механически пожимает плечами, сообщая: