Жена (не) подарок

— Извини, но этот поезд безвозвратно ушел, — развела я руками и развернулась, чтобы пойти к остановке. Бросила напоследок: — Прощай. Больше не увидимся.

И услышала за спиной спокойный голос:

— Это ты так думаешь.

* * *

Зловещий.

Да, пожалуй, это верное слово: именно таким мне показался голос Олега. Не то чтобы я надеялась, что он отстанет, но этот его взгляд и хладнокровная уверенность в том, что он получит желаемое... Меня пробрало до мурашек.

Всю дорогу до работы пыталась переварить его слова. Что они значили для меня?

Нужно быть крайне осторожной — это уж точно. Сдается мне, затишье, которому  так радовалась, — временное явление.

Я вышла из маршрутки и осторожно присела на лавочку — снова накатил приступ тошноты. Душно. Лоб покрылся мелкими бисеринками пота. Когда уже осень? Я достала бутылку минералки и залпом осушила ее на треть, но желудок так и продолжил мерзко шевелиться. И в этот раз совсем не факт, что из-за беременности.

Я положила теплую ладонь на живот и легко улыбнулась.

«Никому не дам тебя обидеть, малыш», — пообещала своему ребенку.

Даже не представляю, что в голове у Ремезова? Так жестко, даже жестоко говорить о новой жизни... «Ошибка». Сам он ошибка!

С превеликим удовольствием вмазала бы ему, честное слово, если б не боялась так сильно. Это ж зверь чистой воды! Одни горящие глаза чего стоили.

Решено: просто буду держаться как можно дальше. Это даже хорошо, что живу в коммуналке — там всегда много народу. Если вдруг заявится права качать, буду орать во всю глотку.

Степаныч, хоть и забулдыга, но примчится тут же, я уверена.

После того как купила у него вентилятор, читай, снабдила «живительным» напитком, он возвел меня в ранг ангелов. Осталось только нимб натереть и крылья из химчистки забрать. Да-да, так и стал называть меня: «Мой ангел». Конечно, когда Душенька не ошивалась поблизости.

Так, ладно, лавочка — это хорошо, но пора и пошевеливаться. Я отпросилась у Евгении Александровны всего на два часа, и они уже подходили к концу.

Кстати, именно на этой лавочке я и сидела перед тем, как нашла работу. Ехала тогда с очередного мы-вам-перезвоним собеседования и решила выйти на несколько остановок раньше. Благоразумно послушала Алису, которая показала девятибалльную пробку и бесстрастно сообщила: «Пешком быстрее».

Ну, я и пошла пешком, через дворы, чтобы срезать. Когда запыхалась, присела на лавочку и завертела головой. Тогда-то и приметила неказистую вывеску в торце соседнего дома: «Ателье».

Я резко выпрямилась, чувствуя воодушевление. Меня будто что-то подталкивало изнутри: «Иди!»

«А вдруг? За спрос денег не берут!»

И я заторопилась внутрь. Спустилась в подвальное помещение и потянула на себя железную дверь. Та жалобно скрипнула, заглушая звук колокольчика.

«Ого!» — охнула я про себя и неспешно заозиралась.

Невзрачная дверь скрывала за собой очень уютное помещение. Прямо по центру стояла стойка администратора из светлого дерева. На ней в прозрачной вазе красовались бледно-розовые пионы. Свежие! За ресепшен — широкая штора на штанге. Видимо, за этой шторой и находилась святая святых — сама мастерская и оборудование.

Слева от стойки — две примерочные кабинки с зеркалами и светло-бежевыми шторами. Справа — коричневый диван под кожу и журнальный столик. Даже кулер с водой рядом с диваном имелся. А над входом — хвала богам! — сплит-система.

«Уи-и-и! — захлопало в ладоши мое внутреннее я. — Хочу тут работать».

Я негромко хихикнула. За этим занятием меня и застала молодая стройная девушка с волосами цвета каштанового меда и такими же глазами. Она вышла из-за ширмы, что отделяла рабочую зону от приемной, и широко улыбнулась мне в ответ.

— Здравствуйте! Я могу вам чем-то помочь?

— Здравствуйте, — вернула я приветствие. — Вы хозяйка ателье?

Девушка кивнула.

— Тогда можете! У вас абсолютно случайно нет свободных вакансий?

Затаила дыхание и привычным жестом скрестила пальцы за спиной в ожидании ответа.

Девушка медленно покачала головой и сняла с голубой футболки прилипшую нитку.

— Извините, нет. Сами видите, — обвела она рукой помещение, — ателье небольшое, большой штат и посадить некуда.

— Совсем ничего? — с мольбой в голосе спросила я. — Мне что угодно подойдет! Даже мелочевка!

Хозяйка ателье вздохнула и поджала губы. Я увидела какое-то сомнение в ее взгляде и предприняла новую попытку:

— Ну что угодно, хоть ненадолго!

А в следующий миг почувствовала, как к щекам прилила кровь: желудок решил напомнить о себе именно в этот момент. О господи, неудобно-то как!

«Еще подумает обо мне что-нибудь не то...»

— Извините, — еле слышно буркнула я, сгорая от стыда, и развернулась к выходу.

— Стойте, — остановила меня хозяйка ателье и окинула изучающим взглядом. — Как вас зовут?

— Мила.

— А я Евгения Александровна, — ободряюще улыбнулась она, — очень приятно. Расскажите мне, что вы умеете.

Мы присели на диванчик, и я заговорила, даже портфолио достала.