Жена (не) подарок

Через десять минут дверь в кабинет Сирануш Акоповны открылась, и оттуда выскочила молодая полноватая брюнетка с небольшим животом. Она разревелась и прошептала в пустоту:

— За что?

А потом с плачем бросилась вперед по коридору, к выходу.

Мила побледнела и вдруг вцепилась в мою ладонь, крепко ее сжав. Она и сама словно сжалась, стала меньше.

Ее глаза подозрительно заблестели, а губы задрожали.

Черт. Что бы я о ней ни думал, но ребенка она хотела не меньше меня.

— Эй, ты чего? Ну тише, тише...

Я обнял ее и начал гладить по волосам, успокаивая.

— Все пройдет прекрасно, и у нас будет прекрасный здоровый малыш. Не нервничай, ладно? — заглянул ей в глаза, немного отстранившись.

Она помедлила, поджав губы, а потом отрывисто вздохнула и снова прижалась ко мне.

Вскоре дверь в кабинет врача опять открылась, и медсестра пригласила нас войти.

Мила вдохнула воздуха полной грудью, словно перед погружением, и шагнула внутрь. Я следом.

* * *

— Все отлично, плод развивается нормально, не переживайте, — подытожила Сирануш Акоповна. Она сразу верно расценила ситуацию, заметив состояние Милы, и начала мягко ее успокаивать еще до того, как провести УЗИ. — Можете одеваться.

Мы вышли из-за ширмы, оставив Милу одну, и врач пригласила меня за стол, чтобы рассказать все более детально.

— Никаких патологий нет, анализы тоже в норме, Артур Германович. Правда, вес немного снизился, но такое бывает, если тошнит в первые недели.

— Скажите, это нормально, что живота еще практически нет? — озвучил я волновавший меня вопрос.

Мне действительно казалось странным практически полное его отсутствие у Милы.

— Нормально, — улыбнулась врач. — Размер живота зависит от многих факторов, у кого-то он уже весьма заметен в двенадцать недель, а у кого-то, как и у Милы, практически не виден. Это скоро изменится.

— Хорошо. — Я заметно расслабился.

Оставался еще один вопрос, который собирался задать. Насчет работы. Скоро Мила закончит работу в ателье и однозначно засобирается куда-то еще. Вдруг врач скажет, что нужно поберечь себя? Уж с мнением знающего человека Мила спорить не станет. И мне спокойнее, если дома будет.

— Скажите, учитывая ее приступы тошноты, может, ей лучше дома посидеть, отказаться от работы?

Мила как раз оделась и вышла из-за ширмы за моей спиной. Она тут же замахала рукой, чтобы привлечь внимание Сирануш Акоповны. Отчаянно замотала головой, округлив глаза. Видимо, посылала ей ментальный сигнал: «Нет, нет, скажите „нет“»!

Та заметила ее выразительную гримасу, при этом проявила верх серьезности и сосредоточенности. На ее лице не дрогнул ни один мускул.

Зато дрогнул на моем. Мила, видимо, не учла тот факт, что за спиной Сирануш Акоповны стоял шкаф с прозрачными стеклами и зеркальными вставками. В них-то я ее и увидел.

Я нахмурился. К чему весь этот цирк? Я что, тиран какой, что ли? Можно подумать, Милу дома так достали, что она использовала любую возможность оттуда сбежать. Я никак не мог понять, отчего ей так хотелось работать? Многие на ее месте радовались бы возможности сидеть дома и заниматься чем угодно.

Сирануш Акоповна сцепила пальцы в замок и обратилась ко мне:

— Видите ли, Артур Германович, очень многое зависит от состояния будущей мамочки. Мила — молодая здоровая девушка, и в ее случае, по крайней мере на данный момент, я не вижу никаких противопоказаний. Может работать, если она сама того желает. К тому же тошнота уже должна пойти на спад, а скоро и вовсе перестанет беспокоить.

Мила осторожно присела на стул рядом со мной и не сдержала довольной улыбки.

— Да-да, — затараторила она нетерпеливо, — мне уже намного лучше!

Весь ее вид кричал: она несказанно счастлива тому факту, что врач разрешила работать.

— Посильная физическая активность тоже не возбраняется, — добавила Сирануш Акоповна. — Ну, и прошлый запрет тоже снят.

Я открыл было рот, чтобы уточнить, что врач имела в виду, но Мила порозовела до кончиков волос, и вопрос отпал сам собой. Речь явно шла о сексе.

Ну вот, вторая хорошая новость за день.

Мы поблагодарили врача и вышли из кабинета.

Мила продолжила смущаться и кидать на меня короткие взгляды.

Я мысленно закатил глаза и вздохнул. И чего так смотреть? Можно подумать, я на нее вот прям сейчас накинусь. Что я, маньяк какой, что ли? Подожду до дома.

Я открыл дверь и подал Миле руку, чтобы поддержать, пока она спускалась по лестнице.

Свободной рукой достал брелок с ключами от машины и вдруг почувствовал сопротивление — Мила испуганно застыла.

Я проследил за ее взглядом и заскрипел зубами: Ремезов собственной персоной. Шагах в двадцати от нас.

— Мила, послушай меня! — заорал он.

Двое парней-охранников ринулись ему наперерез и уже держали его, не давая приблизиться.

Как он вообще узнал, во сколько мы будем тут? У меня серьезные вопросы к клинике, и я обязательно их задам. Позже. Как и своей охране.

— Мила, не выходи за него замуж! Ты не можешь! — продолжил орать этот придурок.

— Задержите его, — кивнул я охране, а потом повернулся к Миле: — Пошли.

Я схватил ее под локоть и повел на стоянку.