Читаем Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки (СИ) полностью

Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки (СИ)

– Вот беда, не получится, золотко. Авл занят перед открытием своего нового дворца и посетителей пока не принимает.

Ну да, разумеется, простых не принимает, а своего любимого маршала – это с нашим удовольствием.

Так, ладно. Сейчас главное – не отчаиваться и не показывать, что я собираюсь ему уступить.

Значит, буду задалбливать регпалату новыми и новыми прошениями.

Я тоже кое-что знаю о борьбе с бюрократической машиной. А там, глядишь и Авл свои посещения откроет.

Не надо унывать! Все равно ему не дамся.

Но как тут не унывать, когда Кайран схватил меня за запястье, изо всех сил сжав руку. Я готова была вскрикнуть от боли, но сдержалась, чтоб не доставить мерзавцу такого удовольствия.

– Ты вернёшься ко мне, Манон.

– Серьезно? Теперь называешь меня золотком? Называешь меня по имени? Может быть, как и раньше будешь звать бракованной, а? – ухмыльнулась я, бросая ему вызов.

– Ты не бракованная, – мужчина низко склонился к моему лицу, и я вдруг увидела в его глазах новое, странное выражение. – Отныне, каждый, кто посмеет так назвать тебя или выказать тебе малейшее неуважение, дорого за это заплатит.

– Великолепно! Тогда можешь начать прямо сейчас. С себя. Как платить будешь, серебром, золотом? В бумажном эквиваленте?

– Хочешь, чтобы я извинился за то, что тебя так называл?

Черты лица Кайрана приняли жестокое, хищное выражение, а голос стал хриплым. В стальных глазах вспыхнули кровавые отблески.

– Не забудь при этом встать на колени, – бросила я. – Только я все равно тебя не прощу.

Взгляд мужа стал похож на грозовую тучу, в которой мелькали отблески багровых молний. Еще немного – разразится такая буря, что никто не уйдет живым!

– Я никогда в жизни ни перед кем не извинялся. И есть лишь один человек, перед которым я преклоню колени – и это Его Величество Император, – процедил муж. – Ты прекратишь это представление, пойдешь со мной и будешь делать то, что я скажу. Станешь моей женой. Моей лаури. И больше никогда не посмеешь даже слова мне поперек сказать.

– Я – человек. У меня есть гордость, честь и достоинство. После всего, что я пережила, я не переступлю порог твоего дома и не позволю тебе даже пальцем себя тронуть.

– Ты не человек. Ты – женщина. А женщина должна принадлежать мужчине. Всегда.

– Надевай шкуру, забирай дубинку и отправляйся обратно в пещеру, неандерталец! – фыркнула я.

Кайран метал громы и молнии.

Но я не была бедненькой забитой Маней, которая боялась малейшего повышения голоса. Я понимала, что если отступлю сейчас перед ним, дам слабину и покажу, что боюсь, он победит.

– Хорошо, – муж ухмыльнулся обольстительно-порочной усмешкой. – Но только вместе с тобой.

Как же он меня бесил!

– Ну да, ну да… А это ты видел?

Я резко взмахнула зажатой в руке кисточкой и начертила на новенькой безупречной форме Кайрана большой жирный крест как раз в области сердца.

– Я ставлю на тебе крест, понял? Для меня ты отныне умер. Отправляйся к своей дешевке, а меня оставь в покое. Вот пусть она и забирает излишек твоей магии!

Договорить я не успела. Кайран изо всех сил рванул меня за руку и поволок к своему фаэтону. На него даже смотреть было страшно. В этот момент муж напоминал беспощадного робота-убийцу, терминатора.

Сколько же в нем было злости и силы!

Сам дьявол сейчас, наверное, побоялся бы пойти ему наперекор.

Дьявол бы побоялся, а маленькая худенькая девочка – нет.

– Манон, Манон! – закричала Миша и, подбежав ко мне, обняла меня за пояс, пытаясь удержать. – Уйди отсюда, нехороший! Уйди, отстань! Не смей забирать нашу Манон!

Ее детская защита была нелепа – вряд ли Кайрана сейчас что-то могло остановить. И тут из глаз Миши градом потекли слезы. Она выкрикивала наивные ругательства и проклятия.

Но в этот момент Кайран вдруг остановился. Он перевел взгляд с меня на рыдающую девчушку и вдруг почему-то…

Вдруг отпустил мою руку.

Я тут же обняла Мишу, крепко прижимая к себе и бормоча слова успокоения.

– Мы с тобой не закончили, ферай, – процедил муж. – Ты будешь моей.

Громко хлопнув дверью, Кайран опустился на водительское сиденье и черный фаэтон уехал.

Немало времени у меня ушло, чтоб успокоить Мишу и пообещать, что я буду рядом, и никто не посмеет меня забрать.

А потом она вдруг сказала:

– Так странно… Почему этот злой человек назвал тебя так ласково?

– О чем ты? – не поняла я.

– Он сказал ферай. Это значит «мой лунный свет». Ты разве не знала, Манон?

– Не-а. Давай лучше мебель раскрашивать. Потратим всю краску, которая у нас осталась!

Если честно, я была удивлена, что Кайран отступил. Я была уверена, что он грубо оттолкнет Мишу и запихнет меня в фаэтон. Но нет…