Жена олигарха

— Наверное, ее нужно забрать у Ериханова, — нерешительно произносит мать спустя пару недель. — Хотя я всё ещё ненавижу её, за то что связалась с этим подонком! Он то, конечно, ей все про дружбу втирал. Но кто поведется на такое? Разве что беспредельно наивный человек. Может, конечно, ей там прекрасно живется, с этим Давидом, — заканчивает свою очередную обличительную речь мать.

— Тебе надоело нянчить внука? — спрашиваю холодно. Я все еще не простил ее за многие вещи.

Сын радовал меня каждую минуту, которую я проводил с ним. Как только увидел его на руках своей матери, понял, что такое безусловная любовь. То, что происходит у нас со Стасей, в такие моменты абсолютно неважно. Роберт теперь смысл моей жизни. Новый виток. В минуты, когда боль бывала невыносимой и никакие опиаты не помогали, я иногда задумывался, есть ли смысл барахтаться дальше? Что может удержать меня на краю пропасти, когда все предали и все развалилось к чертям? Когда увидел сына, понял, что эти вопросы отпали сами собой. Боль преследует меня до сих пор, иногда фантомная, иногда физическая. Мне предстоит ещё много пересадок кожи, чтобы прийти в норму. Но когда беру на руки сына, я становлюсь прежним. Более того, появляется некая безмятежность, которую никогда не испытывал ранее. Абсолютное счастье.

В эти минуты мне приходит в голову, что можно послать всё к черту и притащить мать Роберта сюда, невзирая на опасность. Но как только появлюсь, Ериханов поймёт, что я снова в игре. Всё станет намного сложнее, опаснее. Сейчас он не покушается на жизнь Стаси, потому что уверен, что забрал у меня все. Бизнес, женщину. Как только попытаюсь изменить положение шахматных фигур на доске, Станислава первой попадёт под удар. Станет разменной монетой. Рискнуть и проверить насколько глубоки к ней чувства Ериханова я не готов.

Я злюсь на неё, тоскую по ней, но точно не желаю ей смерти. Поэтому, выжидаю.

— Ну что ты говоришь такое, с ума сошел? — верещит обиженная моим вопросом мать. — Я обожаю малыша. Он так на тебя похож! Только кудряшки в нее видимо… Мой ангел, — целует ребенка в макушку, отставляя бутылочку. — Хочешь сам покормить сына?

Потихонечку я учусь общению с Робертом, заботе о нем. Читаю книги, слушаю рассказы матери о том как она растила меня и брата. Няньку, конечно, тоже наняли. Виолетта привыкла много времени посвящать себе, да и поспать подольше любит. Очень страдает от отсутствия шопинга, салонов красоты и СПА, жалуется на это постоянно. Что не выпускаю из дома. Но надо ей отдать должное, мать очень много времени проводит с внуком. Тогда как я все еще продолжаю вырывать зубами свое. С частью врагов разобрался. Остался Ериханов. Еще мелкие дельцы, юристы, банкиры — те кто предал, сдал меня Ериханову. Все получат по заслугам.

Она все еще с ним. Даже не пытается уйти. Ей нравится быть с ним. Редко, но ходят вместе на разные мероприятия, вечеринки. Наверное, Ериханов обещает ей найти сына. Все еще безумно тяжело быть вдали от нее. Каждый день как незаживающая рана.

Я не думал, что она придет на вечеринку в масках. Последний месяц жила как отшельница. Ериханов ее в своем поместье держал. Подобраться невозможно.

Думает ли она о сыне? Или забыла нас обоих? Эта мысль прожигала нутро, заставляла выть по ночам.

С момента взрыва я страдал бессонницей. Максимум на час-полтора отключался глубокой ночью. Никакое снотворное не действовало… Эти часы ненормального бодрствования сводили с ума.

Зато Роберт был доволен. Едва пискнет и я беру на руки. Ночь — мое время. К чему беспокоить мать или няньку, раз уж не сплю. Ночное кормление, подержать столбиком, потом брожу по дому с сыном на руках, пока не уснет.

Мне нравится его запах. Постоянно его нюхаю, в надежде найти неповторимый аромат его матери. Чем-то похожий и в то же время другой.

Запах невинности. Он всегда, с первой встречи сводил меня с ума. Остался ли он таким же?

Конечно нет. Приказываю себе подобрать сопли и не мечтать о несбыточном.

Сын спасает меня от безумия. От отчаяния. Умиляет до слез. Первая его улыбка для меня. Первый зуб. Первая царапина. Она же все это пропускает… Это ноет внутри глухой болью. Каждый раз мысль: надо забрать. Она должна быть здесь. Пусть даже силой…

Когда-то я поклялся, что больше не заставлю. Что все сама будет решать.

Но я понимаю, что это без вариантов. Чтобы привезти Стасю сюда, придется ее украсть. По-иному Ериханов не отдаст. Слишком вцепился в нее, сука.

* * *

— Снова не спал, милый? — мать находит меня в детской, сидящим на полу, привалившимся к кровати. Закрыл глаза пару минут назад. Бессонница адская. Зато приятно слушать как сопит Роберт. Это умиротворяет.

— Надо что-то делать с твоей бессонницей.

Мать неожиданно подходит и ласково гладит меня по голове. Как будто я ребенок. С появлением Роберта она все же изменилась. Стала нежнее, сентиментальной.

— Я рад что ты рядом, — ловлю ее руку и сжимаю крепко.