Жена пилота

Мертвая петля… Какой ужас!..

Находясь в самой верхней точке петли Нестерова, самолет завис на долю секунды вверх тормашками, а затем понесся вниз, к быстро приближающимся водам Атлантики. Кэтрин истошно завизжала и мертвой хваткой вцепилась в пристежные ремни. Мельком взглянув на нее, пилот довел угол наклона к земле почти до 900. Его движения были спокойными и размеренными, а на лице застыло выражение безмятежной уверенности в себе, словно не он сейчас играл в рулетку со своей судьбой, бросая вызов закону всемирного тяготения.

А потом наступила тишина, и в этой тишине самолет начал медленно падать, словно пожелтевший лист, сорванный ветром с дерева. Испуганная Кэтрин уставилась на Джека. Аэроплан завертелся волчком. Крик замер у нее в горле, спина конвульсивно прогнулась.

Из штопора самолет вышел за сотню футов до поверхности океана. Кэтрин даже смогла разглядеть белую пену на гребнях волн. Не совладав с собой, она разрыдалась.

Извини, — увидев ее слезы, сказал Джек.

Его рука легла на ее бедро.

Я не должен был этого делать. Надеюсь, с тобой все в порядке? Я думал, тебе понравится.

Не сводя с него глаз, Кэтрин положила свою руку поверх его ладони и глубоко вздохнула.

Ужасно, — сорвалось с ее губ.

Именно так она чувствовала себя в тот момент.

В машине было холодно. В спешке покинув дом, Кэтрин забыла надеть перчатки и теперь страдала, сжимая голыми руками ледяной на ощупь руль.

«Сколько сейчас градусов?» — думала она. — Пятнадцать? Двадцать?»

По ее мнению это не имело особого значения. Сильный мороз всегда трудно переносить.

В спине ныла каждая мышца. Стараясь ни к чему не прикасаться в промерзшем автомобиле, даже не опираться о холодную спинку кресла, Кэтрин сидела за рулем прямо, как жердь.

Несмотря на заверения Роберта Харта о том, что сообщению не стоит доверять, она была не на шутку встревожена. Первым чувством, возникшим у нее, была непреодолимая тоска по дочери, стремление защитить ее от всех угроз и горестей этого мира. Лишь на мгновение Кэтрин задержалась, чтобы еще раз взглянуть на встревоженное лицо Роберта, а затем сорвалась с места. Даже не переодеваясь, оставшись в той же одежде, в которой только что спала, Кэтрин проскользнула между Робертом и стеной, накинула на себя парку, засунула ноги в сапоги и сорвала с крючка связку ключей.

Сев в машину, женщина на большой скорости помчалась по подъездной дорожке, проскочила группу незнакомых ей людей, сгрудившихся у ворот ее дома, и около мили неслась со скоростью, превышающей шестьдесят миль в час. На крутом повороте автомобиль занесло. Кэтрин справилась с управлением, но затормозила на песчаной обочине дороги. Прижавшись лбом к холодному рулю, женщина некоторое время сидела неподвижно…

«Это не могло быть самоубийством, — мысленно убеждала она себя. — Это невозможно! Чудовищно! Немыслимо! Невообразимо!»

Сколько времени она так сидела? Минут десять, не больше. Затем Кэтрин снова завела машину и поехала, теперь уже значительно медленнее. Ее охватил странный покой, вызванный, возможно, нервным истощением.

«Я поеду к Мэтти, а все, что сказал Роберт, неправда», — решила она.

Из-за горизонта выглянул краешек солнца, окрасив снег в бледно-розовый цвет. На заснеженных лужайках вытянулись длинные голубоватые тени, ползущие от деревьев и автомобилей. Городок спал, хотя то тут, то там Кэтрин замечала белесый пар, вырывающийся из выхлопных труб автомобилей, оставленных их владельцами на подъездных дорожках с работающими вхолостую двигателями. Лобовые стекла не были покрыты узорами инея, а обивка сидений наверняка не промерзла. На карнизах многих домов перемигивались огоньки гирлянд, а глядя на окна, Кэтрин видела украшенные мишурой и стеклянными игрушками рождественские елки. В одном из окон переливалась всеми цветами радуги конусообразная искусственная елка. «Как неоновая реклама в магазине автомобильных запчастей», — увидев это чудо на прошлой неделе, сказал Джек.

«Сказал, но больше никогда ничего не скажет», — пронеслось в голове у Кэтрин.

Волна печали нахлынула на нее. Сердце сжалось, но быстро успокоилось. Истерики не было, была лишь грусть и тоска по утраченному. Кэтрин поняла, что постепенно привыкает к мысли о смерти Джека. С каждым разом, когда его образ всплывал в ее памяти, душевные переживания становились все менее и менее острыми. Возможно, это временная передышка, вызванная страшным нервным потрясением минувшего дня, но Кэтрин надеялась, что самое тяжелое уже позади.