Жена-попаданка для графа Зотова

— Не слушается, барин, — Ефим обескураженно почесал затылок.

— Гораций, место, — улыбнулась я животному, махнув рукой. Тот, ко всеобщему удивлению, встал и нехотя побрёл по дорожке прочь.

— Надо же! Барышню послушался, — округлил глаза слуга. — Чай, хозяйку в ней признал? Али почуял чего… — но мужичок не договорил, заметив недобрый взгляд хозяина.

— Софья Андриановна, кажется, прогулка ваша окончена. Солнце почти село, комары летают, — и граф отмахнулся от пищащего насекомого.

— Да, вы правы, — вздохнула я. — На сегодня достаточно.

— Мари, тебе пора готовиться ко сну, — строго взглянул отец на дочь. Та всё это время стояла, застыв статуей и молча держа кулачки у груди. Видимо, она очень испугалась собаки.

— Машуня, не бойся. Гор ушёл. Давай почитаем сказки перед сном? — мне не хотелось отпускать девочку в таком состоянии.

— Угу, — кивнула она, опустив руки.

— Софья Андриановна, — граф строго посмотрел на меня, потом на дочь, о чём-то задумался на секунду и продолжил, — только не читайте долго.

Маша тут же улыбнулась. Наверное, граф изначально хотел запретить нам совместное чтение, но всё же передумал. Он поднял с земли трость и направился к дому, мы последовали за ним. Прогулка оказалась короткой, но насыщенной.

В детской нас ждала Матрёна — она, оказывается, приготовила для барышни лохань с горячей водой, чтобы искупать малышку.

— У-у-у, — сморщила носик девочка, — я не хочу мыться.

— Машуня, разве можно так говорить? — всплеснула я руками.

— Ох, барин ругаться будет, — погрозила рукой старушка. — В баню тогда вас отправлю.

— Ой, только не баню! — взвизгнула Маша.

— А давай возьмём игрушку какую-нибудь и её тоже искупаем? — предложила я, вспомнив, как сама любила в детстве купать кукол.

— Давай! — тут же оживилась Маша и подбежала к комоду, где сидели её любимые игрушки: плюшевые мишки, зайки, тряпичные куклы и одна фарфоровая. Именно её и выбрала девочка, протянув мне.

— До чего же красивая! — искренне восхитилась я, взяв куклу. — Как её зовут?

— Елена, — грустно улыбнулась девочка и добавила: — так звали мою маму. Мне кажется, кукла очень похожа на неё.

Я прикусила губу. Не хотелось напоминать ребёнку об умершей матери.

— Да, она очень красивая, — я развязала ленты, сняв шляпку с головы куклы. — Искупаем её.

Маша тут же начала раздеваться, и я помогла ей расшнуровать платье и расплести косу. В ванной комнате было тепло, в лохани парила вода, пахло земляничным мылом.

Мытьё превратилось в игру. Машуня с удовольствием искупала свою любимую куклу и даже не заметила, как Матрёна вымыла ей самой волосы и тело. Распаренная, чистая и довольная девочка надела длинную белую сорочку, завернула куклу в пелёнку и отправилась в кровать. Я присела рядом и при свете керосиновой лампы прочитала ей сказку про спящую красавицу всё из той же книги Шарля Перро.

Малышка уже начала засыпать, обнимая крепко куклу, я положила книгу на столик и собралась уходить, как вдруг девочка открыла сонные глазки и тихо прошептала:

— Софья, я хочу такую маму, как ты.

Моё сердце сжалось, и я закусила губу, не зная, что сказать. Веки у Машеньки тут же снова закрылись, и она заснула. Я облегчённо вздохнула и вышла из детской.

Не знаю, каким образом, но за сутки, проведённые рядом с Машей, я почувствовала симпатию и необъяснимое желание заботиться о ней. Да и девочка потянулась ко мне.

Моя комната находилась рядом. Я не стала зажигать лампу, на ощупь разделась и легла в кровать. Усталость навалилась на меня сразу, всё же сказывалось ещё недомогание. Правда, сон не торопился мной овладеть. В голове я прокручивала всё, что произошло со мной. С одной стороны, не верилось, что такое может быть. А с другой, я точно не сошла с ума и оказалась в прошлом в какой-то другой Российской империи. Что ж, будем разбираться и думать, как вернуться обратно домой.

Проснулась я рано от пения соловья. Птах так старался и выводил свои трели прямо под окном, что разбудил меня. Спросонья я не сразу сообразила, где нахожусь, и удивлённо оглядела комнату. Но в памяти быстро всплыли вчерашние воспоминания. Я в девятнадцатом веке, в доме графа Зотова на берегу Иртыша.

Ночь прошла с пользой, я уже не чувствовала слабости и вполне выспалась, несмотря на раннее пробуждение. Я привела себя в порядок — причесалась, умылась, оделась — и вышла из комнаты. Стоило мне оказаться в вестибюле, как я чуть ли не наткнулась на хозяина дома.

— Доброе утро, Константин Александрович, — робко произнесла я, рассматривая мужчину, который уже собирался выходить. На нём ладно сидел военный китель, подчёркивая стать его обладателя, в руках граф держал фуражку, а через плечо у него висела небольшая кожаная сумка.

— Доброе утро, Софья Андриановна, — склонил он голову. — Как спалось?

— Спасибо, хорошо. Вы уходите? Так рано? — искренне удивилась я.