Жена психиатра. Когда любовь становится диагнозом

«Я люблю тебя, Вик. Ты знаешь, что я готов на все ради того, чтобы быть с тобой. Я стараюсь исправить отношения с Ди, но делаю это из-за любви к тебе.

Крепись».

Глава 21

Приближался день нашей годовщины, а я так и не отменила бронь в гостинице. Я боялась завести разговор с Чарльзом о Виктории, потому что сама не понимала, к чему это приведет и как я к этому отнесусь.

Однако мой любимый муж сделал всю работу за меня. Однажды он просто выпрыгнул из-за угла, когда я поднималась в спальню, затащил меня в ванную, закрыл дверь и буквально зашипел:

— Какого черта ты залезала в мою почту? Какого черта ты там вынюхивала? Неужели ты не можешь не совать свой нос куда не надо?

Я настолько опешила, настолько растерялась, что даже была готова извиниться перед Чарльзом, однако взяла себя в руки.

— Может быть, нам лучше поговорить о Виктории?

— Какая же ты идиотка! — Чарльз со злости ударил по полке, и несколько баночек с кремами и масками с шумом упали в раковину. — А я еще хотел потратить на поездку с тобой последние деньги! Ты ничего не ценишь, тебе ничего не нужно. Я изо всех сил старался спасти наш брак, но ты, как всегда, все портишь. Отмени бронь!

Он вышел, а я опустилась на пол, чувствуя дрожь в руках и ногах. Как так получается? Муж мне изменяет, довел нас до банкротства, не помогал мне во время лечения, мало уделяет внимания детям. Но всегда поворачивает все так, как будто это я виновата. Залезла в личные вещи. Потратила слишком много. Испортила годовщину…

Мои мысли прервал звук шагов. Сын стоял в двух метрах от меня:

— Ты плачешь, мам? — Сэм внимательно смотрел на меня огромными карими глазами. Его волосы были кудрявыми, а линия рта абсолютно такой же, как у его отца.

— Нет, Сэмми, я просто задумалась.

— Ты иногда плачешь, когда папа на тебя кричит.

— У нас всех был сложный период, родной. Сначала я заболела, потом мы переехали из нашего любимого дома, и теперь вы с Элли ходите в разные школы. Всем было непросто, в том числе и папе. Я очень расстраиваюсь, когда он на меня кричит, но сейчас я в порядке. Когда я думаю о вас с Элли, то чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Сын подошел и обнял меня.

— Знаешь, когда папа умрет, я не буду устраивать ему похороны. Я просто вырою яму и брошу в нее его труп. Даже забрасывать землей не стану.

— Хм. Видимо, ты сильно на папу разозлился.

Я могла бы сказать Сэму, что, несмотря на свое поведение, папа его очень любит, но не стала. У меня было много личных причин злиться на Чарльза, но боль моих детей — вот чего я не смогла бы простить ему никогда. Особенно переживала Элли, которая, казалось, чувствовала себя совсем потерянной. Переход в новую школу прошел у нее гораздо более болезненно, чем у Сэма. Дочь стала молчаливой, не хотела общаться с подругами из своей старой школы, а новых не заводила.

Я помню нашу жизнь до рождения Сэма. Когда Элли было два года, каждое утро она помогала папе варить кофе. Малышка спускалась на кухню, доставала из шкафа банку с кофейными зернами и приносила ее к столу. Чарльз поднимал Элли, ставил ее на скамейку и давал мерную ложечку, которой та зачерпывала из банки зерна и пересыпала в кофемолку. Потом дочка ее включала и держала палец на кнопке до тех пор, пока зерна не смалывались.

Ей очень нравилось помогать папе варить кофе.

Наш дом был наполнен счастьем, но Чарльзу, очевидно, этого было мало. Уже тогда у него был роман на стороне, и муж обсуждал с любовницей свой возможный уход.

Утром я нашла на подушке записку, в которой Чарльз просил развод.

Глава 22

— Чарльз, в следующую субботу я должна пойти к врачу в Вашингтоне и потом собираюсь сходить с подругой на ланч, поэтому мне хотелось бы, чтобы ты весь день был с детьми, — сказала я как-то утром до того, как он ушел на работу.

Его ответ меня удивил.

— Конечно, без проблем. Я с удовольствием готов проводить больше времени с детьми.

После этого я подтвердила все планы и договоренности на субботу.

Посетив врача, я встретилась со своей старой подругой Донной. Около четырех часов дня я выехала на трассу I-95. Из-за пробки машины ползли как черепахи. При свободной дороге я была бы дома в течение часа. Было непонятно, когда я доеду, поэтому я позвонила на наш домашний номер, и Элли ответила после первого гудка.

— Ты где, мама? Когда будешь дома? — завизжала она в трубку. На заднем плане раздавались вопли Сэмми.

— Успокойся. Что у вас там происходит? Где папа? — произнесла я спокойным тоном, оглядываясь на стоящие рядом автомобили.

— Он уже давно уехал в офис и сказал, чтобы мы ему звонили, если возникнут проблемы. Сэмми меня не слушается, а папин телефон постоянно занят. Я ему уже час без перерыва набираю. Мама, когда ты вернешься?

— Я уже еду, но застряла в пробке и доберусь, скорее всего, не раньше, чем через час. Я позвоню папе. Передай трубку брату.