Жена со скидкой, или Случайный брак

А он моложе, чем сначала показалось. Не юноша, разумеется, но далеко не старик. И не худой, скорее, жилистый. Ветхая, потрепанная, на удивление чистая одежда, загорелая до черноты кожа и цепкий, умный взгляд, который он прятал под густой, неровно подстриженной челкой.

— Э-э-э, добрая леди, были бы инвалиды, а войны для них завсегда найдутся.

Оборванец многозначительно подмигнул, и вид у него при этом сделался беззаботно- лукавым — чтобы через секунду снова смениться преувеличенно скорбной гримасой. Этот тип менял маски с невероятной быстротой. Что, впрочем, неудивительно — профессиональные нищие, в большинстве своем, прекрасные актеры.

— Подайте… — снова загнусил хитрец и запнулся, захлебнулся звуком, когда на его ладонь опустилась серебрушка.

Золотой я не рискнула вот так сразу дать, а медяка мне показалось мало. Но, судя по реакции нищего, начинать надо было все-таки с меньшей суммы. Бедняга вытаращил глаза, приоткрыл рот и даже немного отпрянул, рассматривая монету. Потер ее пальцами, проверяя не сотрется ли серебро, зыркнул на меня исподлобья, усмехнулся неласково.

— А леди-то, в самом деле, добрая… Только вот с чего бы? Нужно что? На убийство не пойду, говорю сразу, а в остальном… Столкуемся. Если в цене сойдемся.

Мужчина ловко подбросил монету в воздух, и та, блеснув на солнце, исчезла, даже не долетев обратно до ладони этого фокусника. А сам он выжидающе уставился на меня.

— Так что требуется уважаемой и оч-чень доброй госпоже от такого горемыки, как я?

Когда-то голубые, а теперь выцветшие, почти прозрачные глаза странного нищего смотрели не мигая, словно пытались загипнотизировать. Почему-то показалось, что юлить и изворачиваться сейчас не стоит — неправильная это тактика, и я ответила предельно честно, в пределах разумного, конечно:

— Информация. Мне нужна информация. Я ищу одного человека и за любые сведения о нем готова хорошо заплатить. За то, что вы, возможно, случайно видели или слышали… Вы же каждый день здесь стоите?

— Стоять-то стою, и верно, каждый день. С рассвета до темноты, а порой, бывает, и ночью. Слышу много всего, вижу еще больше… — оборванец умолк, прищурился, явно прикидывая, сколько с меня можно взять, и продолжил: — Да только информация дорого стоит. Очень дорого. Опасный товар. Тот, кто треплется впустую, да болтает лишнее, долго не живет. Как говорил один мой знакомый, покойник: «Я слишком много знал»...*

И вот вроде бы ничего особенного он не сказал — обычные слова, а я вмиг словно оглохла и ослепла.

Такая знакомая фраза, до боли знакомая...

Мне, конечно, не пятьдесят лет, не сорок и даже не тридцать, но цитаты из старых фильмов я помнила наизусть. Так уж получилось.

Последние полгода перед смертью мама почти не вставала с постели. Она быстро угасала, теряла интерес к жизни, и лечащий врач как-то обмолвился, что ей нужны новые впечатления и побольше положительных эмоций. С впечатлениями оказалось туго, а вот эмоции… Их обеспечивали старые фильмы, комедии, в основном. Сколько мы всего вместе пересмотрели — не счесть. И не по одному разу. Так что не узнать сейчас эту давно ставшую крылатой фразу, я просто не могла. Оттого и застыла на месте, не веря своим ушам.

Наверное, разумнее и намного безопаснее было бы проигнорировать, сделать вид, что ничего не заметила, не поняла. Но так хотелось проверить, случайное это совпадение или все-таки судьба вот так внезапно свела меня на улицах чужого города и мира с бывшим соотечественником? И я произнесла, осторожно подбирая слова, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего:

— А мой знакомый любил повторять: кто не рискует, тот не пьет… гм… нкерское игристое. И вообще, риск…

— Благородное дело? — подхватил, подавшись вперед, мужчина.

— Очень благородное, — согласилась я, и мы замолчали, не сводя друг с друга глаз, заново оценивая собеседника.

Я уже совсем по-другому взглянула на лицо, покрытое сетью преждевременных морщин, на впалые щеки, заострившиеся скулы, резкие складки у губ, руки со следами многочисленных шрамов. На костыли, стоявшие рядом, и подвернутую до колена пустую штанину на левой ноге.

Через что же ему пришлось пройти здесь, на Сеоте? Как он выживал? Чем занимался?

— Вот как… — медленно протянул мужчина. — Вот, значит, как… Интересно…

Я только молча развела руками.

Не было радостных объятий, приветствий, ликующих улыбок. И признаний тоже не было. Мой собеседник, как и я, опасался подвоха, ловушки, не доверял до конца и, в то же время надеялся… отчаянно надеялся на чудо. Я видела это по его глазам.

— Иван… Айван то есть. Можно Айв, — произнес он наконец, чуть заметно кивнув.

— Яна, — эхом откликнулась я и услышала твердое.

— Я помогу. Спрашивай. Расскажу все, что знаю.

Глава 24