"Женевский" счет

Как мы видим, практически все эти сверхответственные работники полегли под пулями своих же товарищей чекистов. Большинство — в 1938 г., несколько раньше наркома НКВД Ежова — своего прямого начальника[158]. Надо было «оправдать», спрятать массовые убийства — могильщиков и пригробили. Кроме того, Сталин нуждался в «своих людях», абсолютно безнравственных, наподобие тех, что еще вчера мучили Н. И. Вавилова, травили инакомыслящих и выполняли разного рода деликатные задания (часто с отливом крови). Сталин вообще несколькими крупными чистками избавился от своих же слуг-чекистов — зачем лишние свидетели? Так всегда. Не было и нет преданных слуг у палачей — были глупцы, которых использовали и используют, а при необходимости выдадут или угробят (заурядный «несчастный» случай). В этой системе нет чувств — есть голый расчет и кровь. «Предаст — не предаст», «заговорит — не заговорит» здесь категории относительные — поэтому предпочитают трупное молчание, оно единственно безотказное.

Это заразная гнойная язва, сброс не людских чувств, извращенное понятие о долге. Патриотизм наизнанку.

Что тут поделаешь: кому нравится чистый воздух и блеск солнца, а кому — вид подвала с запахами крови и воплями проклятий.

Женщины производят на свет разных людей: Гитлера — и Ганди, Сталина — и Льва Толстого… Тут у человечества по всем ступеням меж данных крайностей — наибогатейший выбор.

Итак, золотой запас по-прежнему в распоряжении Верховного Правителя России адмирала Колчака.

Возня в Москве вызвала гневный протест адмирала. На каком основании союзные державы собираются признать большевистское правительство? И что за русские там, в Москве, если соглашаются выдать золото — этот залог жизненности государства — иностранцам, а эти самые иностранцы, являющиеся не то союзниками белых, не то торговыми партнерами красных, на поверку оказываются не прочь и поладить. Представитель цивилизованной страны, союзной белой России, находится в Москве и встречается с Лениным!

А эти там, в Москве, понимают: золотой запас утрачен навеки — и распоряжаются. Распоряжаются тем, что им не принадлежит и уже принадлежать не может. А как, какие долги и в счет золотого запаса или нет — это решит законное правительство, которое изберет Учредительное собрание.

Это были едва ли не самые горестные дни для адмирала, почти такие же, как после известия об Октябрьском перевороте. Тогда, в Вашингтоне, адмиралу показалось, будто разверзлась бездна: самое дорогое отнято — Россия. Ради нее рисковал в северной экспедиции: не щадя себя, осваивал военное ремесло и воевал в Порт-Артуре, на Балтике и Черном море… Тогда, в Вашингтоне, он поспешил домой — надо разобраться и решить, как быть; самое важное — понять, что нужно от него России. Та Россия, которой принадлежал он, как и многие миллионы других русских людей, была объявлена вне закона…

Война привела большевиков к власти. Война — это единственное, что задело и потрясло каждого. И не только задело или потрясло, а сплотило всех. Они выросли на бедствии народа, стали партией народа…

И адмирал снова, в который раз обращался в мыслях к большевикам. Все партии хороши, когда речь заходит о политических выгодах, но при всем том никто не посмеет шагнуть через черту, название которой — предательство. Большевики во имя своих целей и выгод готовы на все, буквально на все, и на предательство Родины — тоже. Это называется у них диалектикой.

Все и в самом деле логично, если вспомнить вехи предательства: скандальное возвращение из эмиграции вождей социал-демократии, возвращение с помощью врагов России — правительства кайзера. И — не то возвращение, не то внедрение в организм России. А затем развал фронта на потребу Германии, позор Брестского мира и разложение народа, а теперь вот и согласие на выдачу золота. И все это — без всякого обращения к России. Ее лишь оповещают, так сказать, обозначают направления подчиненности.

Нет, большевики — это захватчики власти. Они истребляют всех, кто составляет им в этом хоть какую-то конкуренцию. Это не спасители Отечества, как они себя именуют, а настоящая государственная катастрофа. Это яд, который обездвиживает и заражает общественный организм. Ни возразить, ни воспротивиться. Несогласных нет, несогласных они уничтожают. Ядом демагогии и насилием они добиваются единомыслия.

…Слава Богу, золото в подвалах Омского банка. Теперь никто не посмеет взять, разве лишь силой, и то только тогда, когда не станет другой России — белой — и, следовательно, его, Александра Колчака.

Он, Александр Колчак, сделает все, дабы не допустить мир большевизма в кровь и плоть России. Народ взбаламучен преступлениями и пороками старого режима, взбаламучен и ослеплен яростной демагогией большевизма. Задача его, Колчака, — привести Россию к успокоению. Только тогда она скажет свое настоящее слово — без принуждения, угроз и расправ. И это слово будет священно для всех…

Уорд придет к выводу: