Женить чудовище

– Я ночью сбрасывала вам в мессенджере, – Я подбегаю к нему, хватаю за рукав. – Мне нужно больше информации о вас, чтобы беседы с потенциальными невестами проходили душевней. Девушки постоянно расспрашивают о ваших родителях, о том, как вы проводите выходные. Я не знаю, что им отвечать.

– Танчик, мне правда некогда, – бурчит он, пробираясь к двери. – Сама придумай мне что-нибудь.

– Нет, так не пойдет. – Я пытаюсь удержать его на пороге. – Если вы хотите построить серьезные отношения, придется рассказать о себе. Когда вы сможете заполнить анкету?

– Не скоро.

– Но мне нужны ваши ответы! Я отказываюсь работать дальше, пока не получу всю необходимую информацию.

– Может, тебе и свой детский фотоальбом завезти? – Он полон сарказма и пытается врываться.

– А почему бы и нет? Только не забудьте подписать, кто есть кто: сама я не разберусь.

Василий пару раз трясет рукой, потом крутится из стороны в сторону, но я не отпускаю. Оценив серьезность моих намерений, он меняет тактику: притягивает меня к себе, обхватывает своей ручищей. Наши лица оказываются близко-близко. В его глазах пляшут чертики, а я вдруг чувствую смущение. Мое тело странно реагирует на эту внезапную близость с едва знакомым мужчиной: дыхание перехватывает, в груди разливается волна жара. А еще кожа на спине, кажется, покрывается мурашками.

Организм, дорогой, ты что творишь?

Присев, я выскальзываю из объятий, отхожу на пару шагов. Василий смотрит на меня с усмешкой, как будто понимает, отчего я смутилась.

– Почему вы не хотите рассказать о себе? – строго спрашиваю я. – У вас фобия, что ли, какая-то?

– У меня просто дел много.

– Вранье!

Василий хмурится. Я стойко выдерживаю его тяжелый взгляд, смотрю с вызовом.

– Ладно, – наконец сдается он. – Давай так: часов в семь пришлю за тобой кого-нибудь, подъедешь ко мне, пообщаемся. Обсудим и анкету твою, и девочек.

Мне, конечно, удобней было бы дома с ним побеседовать, но я не спорю. Я рада уже тому, что он мою анкету не отложил до выходных.

Василий выходит из квартиры, а я возвращаюсь на кухню. Немного прибираюсь, а потом сажусь допивать чай. Только я удобней устраиваюсь на стуле, подношу ко рту бутерброд – в прихожей тренькает звонок.

Хм… С чего это Кузнецов решил вернуться? Я неохотно возвращаю бутер на тарелку и топаю к двери, открываю с ехидной улыбочкой на лице:

– Забыли что-то?

За дверью стоит совсем не Кузнецов. За дверью – та самая бабуля, которая записала Сониных детей в кружок. Вот только сейчас она больше напоминает разъяренного бульдога, чем приветливую женщину. Она стоит, широко расставив ноги в шерстяных носках, мечет взглядом молнии. В ее жилистых руках самый настоящий топорик.

– Что же ты, голубушка, так меня подвела? – цедит бабуля, упирая свободную руку в бок. – Я ради тебя людей напрягла, а ты вот так, да?

Я пытаюсь захлопнуть дверь, но бабуля ставит ногу на порог. Мне становится страшно, я понятия не имею, что у нее в голове. Возможно, она вообще со справкой, тюкнет меня сейчас топором, и ей за это ничего не будет.

Немного подумав, решаю, что лучше не убегать, а оправдываться.

– Извините, – мямлю я. – Я не специально. У меня тут случилось… Такое случилось…

В голове от страха совершенно пусто, я морщу лоб, кусаю нижнюю губу, но никак не могу придумать убедительное оправдание. Бабуля вдруг сама приходит мне на помощь:

– Детки заболели?

– Нет, – поспешно отвечаю я. Мне стыдно врать про Сониных детей. Вроде я не суеверная, а все равно неприятно объявлять их больными.

– А что тогда? – Бабуля потрясает топориком, как грозная амазонка.

– Я с мужем поругалась, – выдумываю я. – Прямо вдрызг. Он детей забрал и к родителям своим умотал.

– Да ты что! – Глаза бабули округляются. – Это вы прямо в субботу, что ли, поцапались?

– Ну да. Пока по магазинам ходили.

– А когда помирились?

– Мы не мирились, – бурчу я, не разглядев подвоха.

Бабуля напрягается, смотрит на меня недоверчиво.

– А я видела твоего сейчас во дворе. Он в машину садился – довольный такой, насвистывал там себе что-то.

У меня даже в ушах начинает шуметь от волнения. Вот ведь глазастая старушенция: заметила Кузнецова! Дай бог моей бабуле такое замечательное зрение.

Я решаю добавить своей истории красок:

– Мой Вася приезжал сказать, что на развод подал, что собирается детей отсудить.

– Отсудить детей? – Бабуля смотрит на меня с сочувствием. – Ну и гад! А с виду вроде приличный мужчина.

Я энергично киваю:

– Вот и я когда-то думала, что приличный, а оно вон как. Всю жизнь мне отравил, скотина, все нервы вымотал.

Вообще-то, врать я совсем не умею, но в этот раз организм мне даже подыгрывает. Из глаз сами собой брызжут слезы, голос дрожит.

– Но-но, не раскисай мне тут, – бабуля хлопает меня свободной рукой по плечу.

– Да как не раскисать, если он кровиночек моих забрал?