Женитьба порочного герцога

– А вас саму есть, кому охранять? Или средств, коими вы вооружены, хватает на все случаи жизни?

Щеки Харриет снова залил румянец. Ей показалось, или он действительно только что спросил, не является ли она содержанкой какого-то мужчины? Да кем он себя возомнил? Как смеет задавать ей такие вопросы? Неужели пэрство дает ему право лезть в ее личную жизнь? И это в первый же день знакомства! Ее передернуло, когда она подумала, что же будет через неделю.

– Это была шутка, мисс Гарднер, – сказал он, качая головой, как человек, привыкший, что его частенько недопонимают. – Я просто старался найти с вами общий язык.

– Общий язык, – эхом отозвалась она. Он нахмурился:

– Должно быть, я оставил о себе ужасное первое впечатление. Не знаю, как у меня это получается. Это ненамеренно. Но… так происходит почти всегда.

Она осторожно кивнула: – Да.

– И меня действительно трудно удовлетворить.

Она сглотнула.

– Надеюсь, вам понравится наше бренди. – Она распахнула двери гостиной, которую до этого посещала только во время занятий, в бытность свою ученицей академии. Раньше ей не доводилось развлекать важных гостей. Впрочем, будучи дочерью пьяницы, она неплохо разбиралась в выпивке и умела налить рюмку. Кроме того, она могла выйти из любой ситуации. – Желает ли ваша светлость…

– Боже правый! – вскричал он голосом, который стоил ей года жизни. – Мы горим. Вся комната в огне.

Харриет ахнула. Он был прав. Она обошла его, чтобы посмотреть, откуда идут клубы едкого дыма, окутавшего его высокую фигуру. Герцог закашлялся, несколько наигранно, как показалось Харриет, и ринулся к окну, чтобы распахнуть его. Она кинулась к камину и сразу поняла, в чем причина.

Кто-то из слуг, стремясь угодить Герцогу Грома, в спешке разжег камин, чтобы согреть неуютную от сырости комнату, в которой давно никто не останавливался. Какими бы благими ни были его или ее намерения, но газеты, разожженные на колоснике, дымили и отказывались гореть, как следует.

– Не стоит волноваться, ваша светлость, – сказала она, пока он жадно глотал ртом воздух. – Я быстро все улажу, вы и глазом моргнуть не успеете.

Она подождала, пока он повернется к ней спиной, и опустилась на колени перед камином, чтобы сбить это инфернальное наваждение медным совком.

Плохая идея.

Дым не только не улегся, он стал клубиться гуще, и искры посыпались во все стороны, включая красивое лицо мужчины, который неожиданно оказался рядом, чтобы помочь ей.

Его голос громыхал у нее над ухом:

– Как можно быть такой неумехой!

Ну, все. Первый экзамен провален. Она бросила совок в топку.

– Ах, прошу прощения, ваша светлость, не воняли бы вы!

Он подобрал совок и быстро загасил немногочисленные языки пламени. Он так быстро и ловко справился, что ее собственные действия со стороны должны были выглядеть, по меньшей мере, комично. Он положил совок на каминную полку и опустился на колени рядом с ней.

Они помолчали.

Глаза ее горели, словно угольки. Может ли случиться, что он не слышал ее грубых слов? Стоит ли ей сказать, что в окно, которое он открыл, хлещет дождь и заливает шерстяных павлинов на брюссельском ковре? Как она удержится на посту гувернантки в престижной академии, если так и не научилась держать язык за зубами?

Она прекрасно знала правила. Ей их так часто вбивали в голову. Если герцог сделает ей замечание, то она должна выслушать его спокойно и думать о… о чем угодно, впрочем, только не о том, как он хорош собой, и не о том, что если бы он ее поцеловал, то у нее по крайней мере была бы веская причина обвинить его в срыве ее дебюта.

Он повернул голову. И по выражению его лица было понятно, что он не собирается целоваться с ней.

Герцог прищурился.

– Что вы только что сказали мне? – спросил он, глядя на нее, точно Люцифер. Дым довершал картинку.

Она положила руку в перчатке на сердце и твердо произнесла:

– Я сказала, мне жаль, что вашей светлости приходится терпеть то, как здесь воняет.

В глазах его промелькнул огонек понимания. Перемена эта напомнила Харриет о том, как во время грозы сквозь тучи порой пробиваются лучики солнца, даря обманчивую надежду.

Вот и здесь надежды ее были обмануты.

В следующее мгновение она уже видела в его глазах лишь непроглядную тьму. Он неторопливо опустил взгляд и замер.

Харриет посмотрела вниз и тут же поняла причину его замешательства. Она умудрилась вымазать свое прекрасное лиловое платье сажей, пока воевала с огнем. Незабудки, аккуратно вышитые на поясе, смотрели на нее недовольным взглядом перепачканных глаз. Но это было не самое страшное. Платье это она сшила, чтобы отпраздновать свой дебют в роли нового члена высшего общества, и потратила она на него последние деньги. И все зря. Она не могла вернуться к девушкам в таком виде. Тяжело вздохнув, она стянула перчатки и скомкала их в руке.

– Думаю, могло быть и хуже, – сказал он, осматривая комнату.

Харриет в этом сомневалась, во всяком случае, она не могла себе такого представить.

– Дайте-ка, я посмотрю, есть ли чистый стул для вас, – сказала она негромко. – Дым, знаете ли, имеет обыкновение проникать во все щели. Ненавижу уголь.