Женька, или Преодоление

— Больше некому. Там целый склад бревен. Надо только распиливать. Надевай фуфайку, валенки, платок. Все в кабине.

Женя отнесла обмундирование в дом, оделась и взглянула в зеркало. Натуральная Матрена…

— Жили, были старик со старухой, у самого синего моря, — вздохнула она.

Василий встретил ее улыбкой, но от комплимента воздержался. Да и какие уж тут комплименты, когда у самой на себя глаза не смотрят…

Джип довольно шустро выкатил за поселок на дорогу с накатанной в грязи колеей. Лес был рядом, и уже через несколько минут машина остановилась у склада бревен, наваленных беспорядочной грудой.

В том месте, где они остановились, лес был лиственный но, кое-где, между светлых стволов берез и осин с желто-красной, еще не облетевшей листвой вырисовывались густо зеленые ели и сосны. Бугристая почва, в тени, куда еще не добрались слабенькие лучи осеннего солнца, припорошена снегом, а там, где его тепло расправилось с инеем, обнажились зеленые коврики, с красными бусинками несобранных ягод. Небо было ярко-голубым и чистым…

Не дожидаясь, когда Василий выберется из машины, чтобы определить место подъезда Женя вышла на обочину и принялась деловито осматривать лесоповал.

Обойдя склад с другой стороны, что ближе к лесу, она заметила вдруг, что какой-то юркий зверек мелькнул пушистым хвостом между бревен. Женя от неожиданности вскрикнула и показала рукой мужу, куда скрылся лесной житель.

— Наверное, куница, — определил Василий. — Мы потом сошьем тебе роскошную и теплую шапку.

Женя с ужасом посмотрела на него.

— Вот уж не надо. Пусть живет. Из-за шапки губить такое красивое животное?!

Василий на минуту задумался.

— Мы же постоянно губим живое. Каждое наше движение кого-то губит.

Женя округлила на него глаза. Услышать такую лирику и от кого…

— Ты хочешь испортить мне настроение? Такая замечательная природа, я даже забыла, каким чучелом здесь выгляжу, а ты…

Василий сгреб ее в объятия.

— Я только сказал правду. И никакое ты не чучело, очень привлекательная деревенская красавица.

— Ну, врешь ты все, обманщик.

— Да клянусь! — убедительно продекларировал Василий.

Женя хмыкнула.

— Ну, пора за дело. Сейчас перед нами конкретная задача — заготовка дров на зиму. Уже погибших деревьев, — ознакомил присутствующих с повесткой дня капитан.

Женя, вздохнув, отпрянула от него, и заняла рабочую позу по другую сторону бревна, которое Василий присмотрел к расчленению.

Пила была хорошо наточена, и они за два часа загрузили полный кузов аккуратными кругляшами. Бревна, которые Василий выбрал для бани, они выкатили на дорогу и привязали канатом к фаркопу машины.

— Ну, как я? Реальная женщина? — потребовала награды Женя.

— Молодец, одну смежную профессию освоила.

Похвала показалась Жене слишком скромной.

— Ведь я никогда не держала пилы в руках.

— Ты у меня вообще талантливая девочка.

Женя отвернулась.

Почуяв неладное, он обнял ее за плечи и вопросительно заглянул в лицо.

— Я твоя жена, — напомнила Женя.

— Ну да, конечно, — поспешно согласился Василий.

— Не обращай внимания. Это я сдуру…

Машина, проскользнув колесами, напряглась и медленно покатила к дому. Всю дорогу Женя оглядывалась, опасаясь, что канат оборвется, и они потеряют бревна.

— Веревка крепкая, — заверил муж.

Женя кивнула. Возвращаясь взглядом на дорогу, она поймала в зеркале свое отражение. Вот ведь обманщик.

Где он увидел красавицу? Даже деревенскую.

— А, что, я на самом деле уже ничем не выделяюсь?

Василий покосился на нее.

— Здесь лучше не выделяться. А я все равно тебя вижу такой, какая ты есть. Чем неприметней наряд, тем интереснее то, что под ним.…

Женя недоверчиво покосилась на него. Ох, и непростой же мужик! Рыбина…

Ремонт бани, домашние хлопоты отвлекли Женю настолько, что когда в один из вечеров Василий вдруг заявил, что завтра утром они уходят в море, Женя растерялась. Она как-то забыла, что они здесь отсвечивают не только чтобы поколоть дров, и испытать на прочность историческую кровать, но и ловить рыбу. И переводить ее в купюры. И от количества этих зелененьких зависит срок ссылки и приближение светлого дня освобождения.

По истечению недели Жене уже стали казаться обычными сведенные до минимума удобства, сильно напоминающие неудобства, утренний холод, полумрак в углах… Зато моменты, когда прохлада уступала место расслабляющему теплу от печей, вызывали щенячью радость. Она уже была уверена, что у нее выработалась та самая привычка, которая даст силы преодолеть двухлетний период лишений. Такой срок поставил Василий.