Женька-Наоборот

В зеркальце Женя увидел изумленные глаза водителя, но не дал себя сбить. Удивляйтесь не удивляйтесь — цифра точная. Таня ее узнала от самого Круминя.

— Отгадайте, — еще важнее произнес Женя, — какое получится число, если научно сравнить городской воздух и воздух нолей и лесов?

— Полагаю, немалое. Может, и все двадцать.

Женя удивился такой наивности.

— Двадцать? А если сто! В городах в сотню раз больше бактерий. То-то… — Эти научные данные известны ему от Тани, Тане — от Круминя.

Сзади вздохнула Зоя Ракитина:

— Из-за этих бактерий даже дышать боязно.

Жене в подмогу выделили неплохих пионерчиков — белобрысую Зойку и очкастого Лапина. Слушаются, почти совсем не перечат. Только вот Лапин, усевшись в машину, сразу показал себя индивидуалистом. Прилип к окошку, как дошколенок. «Ой, какая водонапорная башня!.. Ой, корову засунули в грузовик!» То, что цифра на счетчике неумолимо растет, Лапина не касалось.

Зато у Зойки высоко развито чувство ответственности. Она, между прочим, не просто девочка-пионерка: она — член совета отряда, или же вожатая звена, в чем можете убедиться, поглядев на ее левый рукав с красной нашивкой. Зойка всю дорогу сидит, вытянув шею, не сводит глазищ со счетчика — по-правильному, с таксометра. Тоже волнуется, тоже думает о школьных деньгах. Она Жене сказала, что деньги, отпущенные на рассаду, взяты из особого фонда. Из средств, вырученных за металлолом и макулатуру. Вот Зоя и терзается, проявляет сознательность.

В кармане у Жени лежит вполне приличная сумма для расплаты с водителем, но все-таки неспокойно. Что, если в торжественную минуту прибытия все же придется метаться по школьному двору. «Скорей, скорей! Кто одолжит полтинник?»

Тебя же назовут недотепой.

Почему — недотепа? Пусть, если верить водителю, на такси недавно здорово снизили цены, но все равно цифры на счетчике меняются со скоростью звука. Щелк-щелк… Задумаешься — копейка! Порассуждаешь вслух — чуть не пятак! И какие копейки? Трудовые. Из особого фонда. Все классы старались, работали. Для общей пользы. А таксометр ни с чем не считается. Знай себе тикает, щелкает не только во время хода машины, но даже при задержке у светофора.

Сколько раз Таня жалостно умоляла Женю: «Щади свои нервы! Они осуществляют связь организма с внешней средой».

Попробуй-ка пощади! Да еще в такой внешней среде, где только и слышится: щелк-щелк!

Однако до школы осталось уже немного. Вон на углу стеклянная будка с мороженым. Вон кинотеатр и магазинчик, торгующий керосином (по воскресным дням до пяти). Жене приятно промчаться мимо этой жалкой витриночки, восседая на переднем сиденье голубого шикарного такси.

Ага, обогнали Валентину Федоровну. Быстро-быстро перебирает ногами, локти прижала к бокам, того и гляди, побежит. Наверное, пришлось отлучиться после занятий, а теперь неудобно: преподаватель — и вдруг опоздал.

Между прочим, даже неплохо, что Валентина Федоровна задержалась. Она как раз подойдет к школьным воротам, когда Женя успеет въехать во двор, выгрузить на асфальт рассаду и отпустить такси. Женя второй раз скажет Валентине Федоровне: «Когда я кого подводил?»

Ух, она и будет довольна!

Странно, что в дверь «Гастронома» зашли Лида и Вера. Неужели отпросились у РСУ, освободились от сегодняшнего аврала? Была бы с ними Таня Звонкова, Женя бы крикнул: «Желаете прокатиться? Только с условием: сесть осторожно, сразу подобрать ноги.»

Но Таня не выйдет. Она больна. Кажется, ничего опасного.

Была бы здорова, наверняка бы работала — наводила окончательный блеск в кабинете врача. Там ремонт закончили в первую очередь. Женя еще в прошлое воскресенье, когда отмывали кисти, обещал помочь притащить из столярки починенную кушетку. Хохоту было! Таня очень смешно рассказала, как, войдя в мастерскую, испугалась скрипа этой черной кушеточки. Вот трусиха! Приняла Женю, вздремнувшего в укрытии за фанерой, чуть не за жулика.

Пора крикнуть шоферу:

— Стоп!

Женя удовлетворенно сверился со счетчиком и зашагал отворять ворота.

Все шло отлично. Въехали го двор, выгрузились без единой потери, вежливо распрощались с водителем. Женя отослал Зойку и Лапина доложить Круминю о прибытии. Сам остался караулить рассаду, а заодно подстеречь Валентину Федоровну. Почему не порадовать человека? Она, как вошла во двор, мигом к Жене:

— Уже? Вот молодец!

Видно, все-таки волновалась.

— А что особенного? — приосанившись, сказал Женя.

И тут сверху, из окна четвертого этажа, — вот уж что называется гром с неба! — раздался голос Алеши Рязанцева. Не голос, а вопль:

— Где ты скрывался, вредитель?

Что за вредитель, Женя не разобрал. Минуту спустя Рязанцев, в фартуке, в шапке, состряпанной из газеты, выскочил на крыльцо и сразу стал заикаться. Тоже тип! То заваливает тебя просьбами, то без всякой причины злится так, что получается дефект речи.

— К-ку-да т-ты, б-бес-совестный, см-мылся?

Это, несомненно, относилось к Жене. Взбешенный Рязанцев бросился прямо к нему, с длинной щетинной кистью, устремленной вперед, словно копье.

Наверняка случилось нечто необычайное. Наверняка ЧП!