Женщина, которой я хотела стать

Я устроилась в комнате отеля Gotham и провела первые несколько долгих дней в ожидании покупателей. В прошлом я давала какие-то интервью, но те первые статьи были скорее о принцессе – героине светской хроники, чем о том, какие вещи я делаю. Сначала меня это расстраивало, но публикации вызвали любопытство. После нескольких первых статей в журнале Women’s Wear Daily и газетах New York Post и New York Times народ стал подтягиваться.

Я выписывала самый первый заказ от маленького бутика в Нью-Джерси на собственных, свежеотпечатанных фирменных бланках и не верила своему счастью. После того как мои платья появились на страницах Vogue, дела пошли в гору. На следующей Неделе моды в отеле Gotham пришли большие заказы из Hutzler’s, универмага в Балтиморе, и Giorgio’s, модного бутика в Беверли-Хиллз. Потом появились представители Bloomingdale’s. Их было пятеро, и они заполонили всю комнату, начали обсуждать витрины и рекламу. Это было для меня уже слишком. Помимо того, что мой английский все еще был так себе, я не понимала ни слова из жаргона, на котором говорили представители торговой индустрии.

Те первые годы были сложными по многим причинам. С одной стороны, работать с Ферретти было непросто. Мои первые заказы на несколько десятков платьев определенного фасона были не тем, что он ожидал. «У меня фабрика, а не склад образцов», – повторял он. Я летала в Италию раз в месяц, умоляя уделить мне внимание. Он орал. Я плакала. «Не бросайте меня», – продолжала я упрашивать его. Платья, которые он присылал, часто не соответствовали тому, что я заказала, – не тот цвет, не тот фасон, не тот размер, все не то. И тем не менее все, что я отправляла в магазины, тут же распродавалось. Это придавало мне решимости бороться дальше.

Я была совершенно одна, без опыта, с кучей проблем. Я помню, как сидела на ледяном полу склада Air India в аэропорту Кеннеди и рассортировывала новую поставку из Италии – мне надо было зачеркнуть итальянские названия на всех бирках и переписать их по-английски. Я так и вижу себя, плачущую от холода и изнеможения, но сейчас, конечно, это воспоминание вызывает у меня улыбку. Как и то, что я устроила склад с платьями в нашей столовой и сама отправляла все заказы, параллельно заполняя счета-фактуры.

Первым принтом, который я выпустила, стал черно-белый геометрический рисунок звеньев цепи. На снимке, опубликованном в 1970 году в Women’s Wear Daily, я сидела на кубе в платье-рубашке на пуговицах с этим принтом. В 2009 году на первой официальной рождественской открытке четы Обама из Белого дома Мишель Обама, которая тогда стала новой первой леди, красовалась в платье с запа́хом с тем же самым принтом (я перевыпустила его в несколько укрупненном варианте). Какой приятный сюрприз! Спустя несколько десятилетий после выпуска модели с принтом-цепочкой рисунок все еще не потерял своей актуальности, что делает его поистине неподвластным течению времени. Хотя в момент его создания время надо мной имело большую власть. В первые два года существования моего бизнеса у меня появилось двое детей. Сказать, что у меня не было ни минуты свободного времени, – это ничего не сказать.

Все шло к тому, что я скоро перестану справляться в одиночку. Я больше не могла продолжать вести дела из дома и сняла крошечный двухкомнатный офис на Западной 55-й улице, который стал выполнять функции шоурума, склада и рабочего кабинета одновременно. Оливье, мой лучший друг из Женевы, ставший в то время фотографом, приходил помочь с байерами. Я пыталась убедить некоторые крупные торговые дома с 7-й авеню начать продавать платья. Раз за разом я получала отказ. Все как один повторяли мне одну и ту же фразу: «Широкая публика не станет покупать эти бутичковые платьица». Эту дверь открыть не получалось, зато другая, намного более важная, распахнулась после знакомства с сыном одного из бизнесменов с 7-й авеню, который решил войти в мое положение. Его звали Джонни Померанц, и он сказал, что все, что мне нужно, – это шоурум на 7-й авеню и специалист по продажам.

Мне было 25 лет, я в одиночку строила бизнес в чужой стране, и у меня совершенно не было опыта в сфере торговли одеждой.

– Я не знаю ни одного специалиста по продажам, – сказала я Джонни.

– Позвони мне через пару дней, – ответил он.

Так в моей жизни появился Дик Конрад. Ему было 39 лет, у него за плечами был огромный опыт в продажах, и он находился в поисках нового бизнеса, куда бы мог вложиться. Он рискнул и согласился стать моим партнером за оклад 300 долларов в неделю и 25 %-ную долю в компании. Мне показалось, что недельное жалованье и 25 % от того, что стоит ноль, – это пустяки. Мы ударили по рукам. Я вложила в нашу новую компанию 750 долларов, Дик – 250, и мы заключили договор аренды шоурума на 7-й авеню. Мы были в деле!