Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний

– Черная лошадка, – сказал Резо. – В стороне, но при делах. Не вмешивается, но управляет. Незаметен, но за всем стоит.

– Благодарю, Резо. – Михаил Андреевич поднялся и пожал мужчине руку. – Тебя отвезут куда скажешь.

Борис вышел следом за ним и проводил Резо до машины, затем быстро вернулся в гостиную. Михаил Андреевич задумчиво смотрел прямо перед собой, Марат изучал бумаги, переданные им Гией.

– Не понимаю, – покачал он головой. – Не складывается у меня в голове, каким образом компанию может получить некое третье лицо? Акции находятся в руках Азаровой и Линдерман. Мать не убила бы дочь ради президентского кресла, – рассуждал он. – Для Ирины Линдерман это наследство стало большой неожиданностью, и она явно тяготится им. Во всяком случае, так мне показалось. Если уберут Линдерман, тогда все достанется ее матери, как единственной наследнице, а она, в свою очередь, является женой Бурмистрова, конкурента Азарова. Но сорок пять процентов – этого слишком мало для того, чтобы стать полноправным владельцем «IrVi Group». Остальные пятьдесят пять находятся у Марты Азаровой и Георгия Заимиса…

Марат замолчал и потеребил губу. Михаил Андреевич терпеливо ждал, когда он продолжит. Ему было интересно, совпадет ли мнение Марата с тем, которое составил он сам.

– Если Линдерман по каким-либо причинам передаст свои акции Марте Азаровой, – продолжил Марат, – Марта станет основным держателем. Тогда, по мнению Резо, в игру вступит Заимис. Но даже при условии, что так все и случится, причастность Заимиса к смерти Виктории Азаровой и Стаса остается под вопросом.

– Почему?

– Потому что он мог лишь воспользоваться ситуацией, сложившейся после смерти Виктории. Ее мог убить некто другой, а Заимис просто быстро сориентировался и придумал, как заполучить компанию. Может, мы сделали ошибку и в первую очередь следовало проверить Каманина?

– Отнюдь. Каманин спит с Линдерман, – сказал Михаил Андреевич. – У обоих есть алиби. Есть еще некая Таисия Рихтер, она это алиби подтвердила. Но она – подруга Линдерман, что вызывает определенные подозрения. Кто-то из них лжет, поэтому вычислять лжеца мы будем методом исключения. Главное, чтобы Линдерман никому не рассказала о том, что с ней провели беседу.

– Она и рта не посмеет открыть, – сказал Борис. – Баба попалась совестливая и мягкая. Такие обычно молчат в тряпочку.

– Предположим, – Михаил Андреевич улыбнулся одними глазами. – Мы подождем. Пока все тихо, но скоро военные действия продолжатся. А когда уберут следующую жертву, мы поймем, кто за всем этим стоит. Вот тогда мы и выйдем на убийцу Стаса. До той поры вы оба контролируете все действия Линдерман. Что бы ни произошло – не вмешивайтесь, только наблюдайте. Иначе мы их спугнем. Сейчас он или они чувствуют себя в безопасности, пусть пока так все и остается. Когда люди уверены, что они просчитали все свои ходы и «прикрылись» со всех сторон, они начинают вести себя нагло. Значит, рано или поздно они совершат ошибку. Главное – не пропустить этот момент.

В голосе его не слышалось ноток ненависти или ярости, в нем вообще отсутствовали какие-либо эмоции. Он словно вслух читал историю по книге, ничего при этом не испытывая. Марат инстинктивно отодвинулся в сторону, уловив за этой мнимой пустотой испепеляющую жестокость, которая пока что успешно контролируется, но вскоре, ничем не сдерживаемая, она прорвется наружу.

– Можете идти, – Михаил Андреевич посмотрел на часы. – Поздно уже. А я еще посижу.

Он отвернулся к камину и устремил взгляд на уже гаснущие языки пламени. Борис первым вышел в коридор и свирепо посмотрел на Гаврилу, который нервно расхаживал взад-вперед перед дверью. Разрешения присутствовать при беседе у него не имелось, поэтому пришлось ему ожидать окончания разговора в другом конце дома. Он изгрыз все ногти, не зная, чем себя занять, потом не выдержал и переместился поближе к гостиной.

– Ну?! – Гаврила возбужденно облизал губы. – Резо был в ударе? Как все прошло?

– Быстро, – ответил Борис. – Есть хочу. Я в кухню.

Марат также ощутил внезапный страшный голод, желудок буквально скрутило от боли.

– Разве Резо никогда не ошибается в своих оценках? – спросил он.

– Было… однажды, – сказал Борис, открыл дверцу холодильника и начал перекладывать его содержимое с полок на стол. – В начале девяностых. Да, страшная ситуация была. Помню, как тот мужик зверски орал, когда Резо с него кожу лоскутами снимал. До этого с ним много чего перепробовали делать, он все держался. Честный такой, уверенный! Все говорило о том, что он не врет, потому что вообще не знает, о чем его спрашивают. А Резо уперся, как бык. Мол, «я чувствую, интуиция меня никогда не подводит». – Борис попытался воспроизвести акцент Резо. – Вот тебе и экспертиза! После этого он стал осторожнее, чемоданчиком своим уже редко пользуется.

– Каким чемоданчиком?