Женщины Девятой улицы. Том 2

В 48 лет Дороти можно было назвать образцом породистости. Высокая, худая, элегантная, всегда очень ухоженная, изящная и грациозная, одним словом — прекрасная, она во всех отношениях выглядела женщиной из Аптауна. В ней без труда угадывалась леди, привыкшая к мягкой, обволакивающей обстановке какого-нибудь престижного женского клуба. Все это делало образ Дороти, бодро совершающей восхождение по бесконечным лестницам в мастерскую на Девятой или Десятой улице или на Четвертой авеню, одновременно комическим и запоминающимся. Она взбиралась по ступенькам на высоких каблуках, одной рукой в элегантной перчатке держась за перила, а другой поправляя шиньон. Женщина жила ради этих путешествий в убогие мастерские, где можно было увидеть искусство. Настоящее искусство. Там Дороти ждали открытия в виде картин и скульптур, и для нее это были истинные сокровища. «Разве человек не узнаёт все, что ему известно об искусстве, от художников? — спросила она однажды одного интервьюера. — Конечно, это мой личный опыт. Но если бы я не знала всех этих художников, я бы ни черта не смыслила в искусстве. Для этого ты просто должен знать этих людей, видеть, как они работают, и позволить им рассказать о своих полотнах»

[1371]. Именно ощущение чуда, частью которого были они сами, облегчало художникам общение с Миллер. Они на время забывали о том, что она оценивает их творчество от имени цитадели официальной культуры, Нью-Йоркского музея современного искусства.

В 1929 г. Барр организовал выставку под названием «Девятнадцать американских художников — наших современников». В ней не было ничего примечательного, за исключением того, что ее участники происходили не из Европы (впрочем, их работы не позволяли сделать такой однозначный вывод). Вызывал удивление и факт, что их вообще кто-то соизволил выставить. Более десяти лет спустя, в 1941 г., — возможно, это было актом патриотизма, связанным с началом войны, — идея показать работы современных американских художников возникла снова. Барр поручил этот проект Дороти Миллер, которой доверял больше всех коллег[1372]

. Позаимствовав формат, использованный Барром в 1929 г., она выделила каждому художнику отдельный зал. Так посетители могли испытать волнение, которое охватывает человека при входе в реальную художественную мастерскую[1373]. Первая выставка такого типа, организованная Дороти, называлась «Американцы, 1942 г.: 18 художников из девяти штатов». Ни один из представленных мастеров не был из Нью-Йорка, что вызвало много нареканий в окружении Миллер. Критики отнеслись к выставке в основном равнодушно: мир в тот момент занимали другие проблемы

[1374]. Но в 1946 г. Дороти вернулась к этому проекту с экспозицией «Четырнадцать американцев», которая, по словам Джона Майерса, привела к «изменению во вкусах и породила интерес к новому творчеству американских художников»[1375]

. В основном в ней участвовали мастера, чье творчество считалось приемлемым и даже модным, несмотря на «современность». Но Миллер включила в выставку и произведения настоящих авангардистов: Горки, Дэвида Хэйра, Исамы Ногучи, Боба Мазервелла и других. Событие вызвало ажиотаж в творческом сообществе, которое в то время все еще собиралось в «Уолдорфе», равно как и новость о том, что Нью-Йоркский музей современного искусства купил одно полотно Мазервелла (хотя попечители музея отнеслись к этому приобретению с недовольством)[1376].

Прошло еще шесть лет, прежде чем Дороти как куратор музейной коллекции получила одобрение на проведение третьей выставки работ американских художников. За этот период начавшаяся революция в искусстве завершилась победой авангардистов. Картины, вызывавшие в 1946 г. ужас у попечителей музея, казались по-детски невинными по сравнению с произведениями, показанными на выставке «Пятнадцать американцев», которую Миллер курировала в 1952 г. На ней безраздельно господствовал абстрактный экспрессионизм, или Нью-Йоркская школа, — люди по-разному называли движение нью-йоркских художников, восставших против традиций. Многие полотна поражали размерами. «Там была шестиметровая стена, на которой поместился один-единственный Поллок», — вспоминала потом Дороти[1377]. Экспозиция «Пятнадцать американцев» открылась через год после выставки на Девятой улице. Но если вторую художники организовали самостоятельно, то первая проводилась с официального одобрения самого важного музея современного искусства в стране. Таким образом, авангардисты нанесли двойной удар по общественному мнению. Отныне нью-йоркские художники не только требовали, чтобы их увидели, но и заслуживали это.