Женщины для умственно отсталого

Да — в этой главе будут лишь мои слезы о том, как я упустил возможность. Ведь всего пару лет назад моя жизнь могла бы повернуться совсем по-другому. Я мог бы успешным ведущим, мог бы летать на симпозиумы, проводить эфиры в разных странах, и даже не возвращаться в свою провинцию, но черт меня дернул остаться там, где я остался, в конце концов. Однажды мне, как и остальным ведущим, сотрудникам общественного радио, предложили двойную ставку. Представьте себе — конкурент общественного радио прослушал эфиры нашей команды, и решил взять нас к себе. Кстати, сейчас эта станция проживает в столице Германии — ведет переговоры об открытии филиала в Польше. Почему Казахстан-Германия? Директор конкурентоспособной радиостанции был родом из Франкфурта. Он приехал в Алматы для заключения соглашения между ТенгриНьюс и

ДойчеВелле об очереди выхода новостных лент. Ну, или что-то вроде того. Тот мужик входил в список акционеров ДойчеВелле,

потому его и послали. Конечно — он был в компании остальных акционеров, но это уже другая история. Короче, я не согласился на его условия, потому что оказался слишком дохуя каким патриотичным, а ещё мягким. Я подумал, типа: «А вдруг меня кинут? А что если? А если я останусь, никому не нужен? А я ведь даже языка не знаю. Как я буду вести эфиры-то?». Дело было в том, что все кто согласился уехать — вели на тамошнем радио, передачу об изучении русского языка. Как это нелепо, правда? Изучать русский язык в Германии! Но это было так. Правда, я узнал об этом слишком поздно — никакие детали заранее обговорены не были, а потому я оказался в луже. Причем собственной. Я просидел в ней все оставшиеся два года, вплоть до того момента, как вернулся из отпуска.

А что касается руководства — оно бывает либо хорошим, либо достойным уважения. Руководящей мной личностью оказалась редкая сука. Галина Маслова. Разведенка, в прошлом алкоголичка, а ещё жируха. Я был у неё на особом счету. Она завидовала моему успеху на писательством поприще, и даже пыталась выведать у меня какие бы то ни было секреты письма. Когда я сказал ей, что для написания хорошей книги нужно писать в стельку пьяным, а редактировать — трезвым, — ей это не понравилось. Вообще, я не очень сильно понимаю людей, которые завязывают со своими привычками, а потом начинают искать людей, из-за которых якобы возвращаются к оным. Якобы эти люди заставляют сойти человека с правильного пути. Хуйня это всё! Если пьешь — пей! Однако, посчитав меня провокатором своей слабости, Галина Витальевна перестала относиться ко мне добродушно. Чуть ни дьявола во мне увидела. С тех пор, ей нравилось только одно — мной помыкать. А ещё она никогда не отказывала мне в сверхурочной работе. Типа провести субботник в воскресенье, или провести собрание на тему алкоголизма. На мои вопросы типа: «У вас ведь больше опыта в данном вопросе…» — она резко посылала меня нахуй, а ещё урезала премию. Короче — у меня был типичный для своего поста руководитель. Другое дело — её секретарь.

Я познакомился с Ритой около года назад. Она пришла к нам на собеседование на должность ведущей. Галина Витальевна взяла её своим секретарем. Дело в том, что Рита была полной противоположностью Галины. Она была молодой брюнеткой, с густым хвостом волос на затылке, а ещё большой грудью. Помимо всего прочего — у нее было приятное лицо. На Риту было приятно смотреть, в то время как у Галины были усы. Ну, усики скорее — но это не важно! Думаю, вы поняли что Рита стала секретарем моего руководства только потому, что Галина Витальевна чувствовала зависть. Ведь не бывает белой зависти

. Она, сука, либо есть, либо нет.

Наверняка у вас возник вопрос, как же Галина Витальевна отпустила меня в отпуск, со всеми своими заебами в отношении к моей персоне. Я не просил у неё отпуска. После очередного срыва, Галина легла на принудительное лечение в клинику. Анонимных алкоголиков не существует — я знаю их в лицо. По крайней мере — хотя бы одну, точно знаю. Я написал заявление, — Рита его подписала, — я ушел в отпуск. Лучше времени и подобрать нельзя. Оставалось только вернуться чуть раньше, чем вернется Галина, но это было просто.

Офис работал с десяти, но я приехал на работу в начале девятого. Небритый, заспанный, уставший. Уселся за свой стол в секции Опэн-Спэйс, включил ноутбук. Проверил почту. Через какое-то время отошел в магазин за кофе. Магазин через дорогу, а моих коллег ещё не было.

Вернувшись, я, водой из кулера, заварил большую кружку черного кофе. Снова сел за свое место. Удалил из браузера все вкладки, что оставил ещё перед уходом в самопроизвольный отпуск. Залез на сайт радиостанции, и прослушав мертвецкую тишину, настроил плейлист. На радио заиграла музыка. Ближе к десяти часам весь Опэн-Спэйс наполнился какими-то людьми.