Женщины, о которых думаю ночами

«Благодарю вас за письмо и вексель, выплаченный мне без отлагательств! Картина продвигается и будет готова в конце месяца: все восемь человеческих фигур и две собаки – которые, на мой взгляд, еще лучше людей… Я покажу вашей светлости, на что способна женщина, надеюсь, что работа вас впечатлит» (7 августа 1649 года).

«Вашему высокоуважаемому сиятельству может показаться странным, что работа над картиной длится столь долго, но причина в том, что я хочу лучше услужить вам, в чем вижу свой долг. Прорисовка пейзажа и определение точки схода вызывали необходимость в написании двух персонажей заново… Прошу меня простить, но по причине невероятной жары и многочисленных заболеваний я стараюсь оставаться здоровой, работая понемногу зараз. Смею заверить, что эта задержка пойдет картине исключительно на пользу» (4 сентября 1649 года).

«Ваша светлость… Я оскорблена, услышав, что вы желаете уменьшить на треть размер запрошенной мною и без того очень небольшой суммы гонорара. Я должна сказать, ваше высокоуважаемое сиятельство, что это попросту невозможно и что я не принимаю снижения стоимости в связи с ценностью картины и моего стесненного в деньгах положения. Если бы ситуация не была таковой, я бы подарила вам эту картину. Меня также не устраивает то, что уже второй раз со мной обращаются словно с начинающим художником…» (23 октября 1649 года).

«Стоимость не может быть менее четырехсот дукатов, вы должны отправить аванс, как поступают все остальные господа… Клянусь, что за столь малую стоимость я не продала бы ее даже родному отцу… Уверена, что когда вы увидите картину, то перестанете считать меня грубой… Хочу лишь напомнить, что на картине восемь человеческих фигур, две собаки, пейзаж и вода. Вы понимаете, что расходы на натуру были катастрофическими… Скажу лишь, что вы не разочаруетесь и в душе этой женщины вы обнаружите дух Цезаря» (13 ноября 1649 года).

Скрипит перо, голос становится все более раздраженным. И когда я думаю об этом, то вижу смехотворность ситуации. Денежные вопросы, дедлайны, условия труда, поиск клиентов, продвижение себя на рынке, бесконечная забота об объемах работы, принятии заказов и поддержании трудоспособности – ничего не изменилось с тех времен. Пишешь неделями и месяцами, страдаешь и мучаешься, ломаешь голову, почему опять к концу месяца не успеваешь, как изначально планировалось; думаешь, хватит ли денег, где добыть еще и почему все, что предлагается, нужно выполнить либо бесплатно, либо за номинальную стоимость. Печалишься заранее, как читатели воспримут результат твоего труда и получилось ли достаточно хорошо прорисовать этих женщин, обнажившихся перед тобой. Часто лежишь с головной болью и проклинаешь впустую потраченное время. А потом пытаешься думать об Артемизии: Вы не пожалеете. В душе этой женщины живет дух Цезаря.

Дух Цезаря поддерживал Артемизию еще в течение нескольких лет. Последнее сохранившееся свидетельство о ней – банковский чек – датирован 1654 годом. После смерти художницы историки забыли о ней, но в 1970-х годах, по мере того как начали обнаруживаться работы забытых женщин-живописцев, наступило время заслуженной реабилитации ее имени. Исходя из постулатов идеологии феминизма, Артемизию Джентилески объявили предтечей женского дела, в картинах которой скрывался воинствующий призыв к женщинам. Она стала культовой фигурой всех феминисток и женщин-художниц.

Бесспорно, может быть, весьма привлекательно рассматривать полотна Артемизии через очки феминизма. Тем более что в ту эпоху женщины писали в основном портреты и натюрморты с фруктами, Артемизия приобрела известность картинами в стиле «сурового» барокко на тему эпических сюжетов из Библии и мифологии с участием изображенных в натуральную величину женщин, жертв, святых и воителей, начиная с легкомысленной Клеопатры и заканчивая кающейся Марией Магдалиной. Артемизия специализировалась на изображении обнаженного женского тела, в отличие от художников-мужчин, привлекала живых натурщиц – и создавала в результате насыщенные картины с женщинами в центре событий. Среди пятидесяти сохранившихся работ Артемизии имеется семь Юдифей, семь Вирсавий, шесть Марий Магдалин, три Сусанны, три Мадонны, две Лукреции и две Клеопатры. Подсчитано, что на 11 картинах женщина властвует или претендует на власть, в 15 работах женщина является объектом власти или страсти мужчины, 29 работ имеют сильный сексуальный подтекст, а на 19 работах изображены обнаженные женщины. И темы не оставят равнодушным даже современного зрителя: «Сусанна и старцы» изображает опыт сексуального домогательства с позиции женщины; в «Лукреции» охваченная стыдом, изнасилованная добродетельная римлянка в панике готова совершить самоубийство; персонаж «Клеопатры», воспринимаемый как символ опасности власть имущей женщины, отравляет себя змеиным ядом, не желая оказаться в заточении.