Женский день

Обе замолчали.

– А как у тебя дела? – осторожно спросила Аля.

– Да все нормально, – бодро ответила Лидочка, – едем с папой в Париж.

Снова молчание.

– Да ты… не беспокойся, – заговорила Лидочка, – всего-то на пять дней.

– Когда вернешься… – Аля с трудом закончила фразу, – ты мне… позвони, ладно?

– Да не вопрос! – быстро ответила дочь. – Позвоню, разумеется.

– Папе привет, – сказала Аля, – и счастливой вам поездки!

Она положила трубку. Руки дрожали. Она смотрела на свои руки и… И ни о чем не думала. Просто ни одной мысли в голове. Совсем ни одной. Только… ощущение радости, что ли…

Или, может быть, счастья?

Без разницы, как называется состояние, когда человеку просто легко и хорошо. Правда, без разницы!

Аля умылась холодной водой, пошла на кухню, раздвинула тяжелые шторы, и в кухню ворвался яркий солнечный свет – так стремительно и мощно, что она даже зажмурилась.

Она включила музыку и кофемашину.

Потом подошла к окну, оперлась руками о подоконник, посмотрела на солнце и улыбнулась.

Жить, оказывается, не всегда тоскливо и тяжко.

Жить, оказывается, бывает еще и очень даже хорошо!

Снова послышался звонок мобильного. Аля посмотрела на дисплей. Там высветилось: «Герасимов».

Аля секунду подумала и выключила звонок телефона.

– Кофе не дадут попить, – проворчала она, – покайфовать не дадут.

Снова ожил мобильный – теперь уже виброзвонок. Она тяжело вздохнула и увидела надпись: «Володя».

Господи боже мой, как же достали! Она сунула телефон за диванный валик и наконец села завтракать.

Не от кого ждать звонка. Точнее, тот единственный, которого она ждала всю жизнь, наконец случился. А все остальные… Это уже не так интересно. Кандидаты на ее руку, блин. Опять придется разбираться со своей жизнью. Как же надоело…

После завтрака она посмотрела на градусник за окном, присвистнула:

– Ого, почти пятнадцать! Весна!

Надела кроссовки и куртку, взяла темные очки и пошла «пройтиться».

На улице было тепло. Солнце припекало отчаянно и смело. Она шла по аккуратным дорожкам поселка и негромко напевала знакомую мелодию.

«Прорвемся! – подумала она. – Нам что, впервой, что ли? Не из таких передряг выходили!»

Аля вдруг вспомнила о бабушке. После ее смерти она чуствовала себя совсем одинокой. Никого у нее нет на свете. Никого, кто может пожалеть ее, бестолковую. Пожалеть, поругать и снова пожалеть. «Где ты, бабуля? Как же мне плохо без тебя!»

Через час она вернулась домой и вытащила из-под подушки мобильный. Четыре пропущенных звонка от Герасимова. Три от Володи. Увидела свежую эсэмэс от Володи и, вздохнув, открыла.

«Алечка, милая! Человеческой подлости нет предела! Все вроде знаешь, а все равно удивляешься. Только ты от этого страдать не должна. Ты относишься к клубу лучших женщин планеты! Я все понимаю, трубку ты не берешь. Названивать тебе не буду – захочешь, сама позвонишь. Знай одно – я очень жду твоего звонка! Очень!!!!! И я очень люблю тебя, Аля! Может, поженимся? А? Это, кстати, вполне серьезно!»

Аля перечитала эсэмэску и рассмеялась – смешной ты и милый, мой мальчик! Очень смешной и очень милый. Только я… Только я отнюдь не девочка и совсем, к сожалению, не милая. Уже очень давно – и то и другое! Увы!

Потом она пошла в кабинет и открыла ноутбук. Ну, глянем, какие мнения в Сети по поводу всего этого бреда.

Но сначала открыла почту – любопытство, как известно, сгубило не только кошку.

Так, много спама и всякого дерьма. Два письма от продюсеров. Это занятно. Она бегло пробежала глазами – отлично, два предложения. Ну, разумеется, в сериалы, но все не так плохо. Режиссеры приличные и сценаристы вполне. Нормалек!

Далее – письмо от Терлецкого – приглашение присоединиться к их парижскому турне с Лидочкой. «Какой же он славный и добрый, мой милый Терлик! – с теплотой подумала Аля. – Про таких говорят – ну просто душка!»

Нет, без иронии – Терлецкий очень хороший и приличный человек. И это не надо даже доказывать. И сейчас он ее – в который раз! – пожалел. Но она не поедет. Сейчас – нет. Потому что того, что случилось, уже много. Лидочка позвонила! Пусть она привыкнет, что у нее все же есть мать. Куда сейчас сваливаться им на голову. Они так привыкли вдвоем! А Париж от нас никуда не уйдет…

Она написала короткое письмо бывшему мужу – благодарность и все прочее, ну, понятно. Пожелания удачной поездки.

И тут же пришло свежее письмо. «Герасимов, – чуть поморщилась она, – не мытьем, так катаньем». Этот человек не привык сдаваться и уступать. Привык, что последнее слово всегда за ним.

Она задумалась – не отправить ли письмишко в корзину? Но вспомним про кошку! Она на секунду задумалась и… открыла письмо.