Женское оружие

После того как за сыном закрылась дверь, Анна еще долго сидела в одиночестве, задумчиво постукивая пальцами по столешнице.

«Значит, собрать воедино золото и железо, говоришь… Женской силой этот союз скрепить… И после смерти князя Вячеслава стать первой возле княгини… Ну при таком-то сыне – это мы еще посмотрим, кто возле кого будет… Чур меня, чур – изыди, искуситель. Господи, спаси и сохрани! По самому краю пройти придется… Но ведь пойду же!»

Однако же мысли мыслями, но проверить, как гостей устроили, было нужно. Да и поговорить обстоятельно тоже. Конечно, если Аристарх с ней говорил, о ворожбе можно было бы и забыть, но… Анна усмехнулась про себя:

«Аристарх ворожбу-то заметил бы, конечно, но… умная баба и без ворожбы заворожить может. А эта, похоже, далеко не дура. Вот и присмотрюсь, что ей от Андрея на самом-то деле нужно? Дай бог, коли он ей на сердце лег, а вот ежели она с ним играет… Бедой это может обернуться. И для нее тоже».

Младшие сестренки Арины после бани и сытной еды, умаявшись, уже заснули, а сама она сидела на скамье и что-то шила. Обернулась на звук открывшейся двери, встала и поклонилась, а потом, не дожидаясь, когда боярыня сама начнет разговор, указала глазами на рукоделие, которое держала в руках:

– Вот, только сейчас руки дошли, в дороге-то не до того было.

«Прав Мишаня, учил ее кто-то, и хорошо учил. Вежество блюдет, но и себя не роняет. А рубаха-то траурная… по родителям – белым по белому вышивает».

– Это ты правильно – долг умершим отдать надо, родителям – тем паче, – с одобрением кивнула Анна и сразу же, без перехода, спросила: – А муж твой когда умер?

– Два с половиной года назад его со свекром в торговой поездке убили, – спокойно и обстоятельно, будто только и ждала такого вопроса от боярыни и готовилась к нему, ответила ее собеседница. – Они уже домой возвращались, два дня пути всего до Турова оставалось, когда на их обоз тати напали. Обоз разграбили, а свекра и мужа моего убили – они вместе с охраной своей отбиться пытались. Хорошо хоть спасшиеся возчики их тела смогли домой доставить… чтобы похоронить достойно, по христианскому обычаю.

– Да, купеческое дело такое – опасностей не меньше, чем на войне, а порой и больше… – После приличествующей паузы Анна продолжила: – А у родителей как оказалась? Неужели у мужа совсем родни не осталось, некому о тебе позаботиться было?

Арина аккуратно отрезала нитку, слегка разгладила шов и тщательно свернула работу – все это молча.

«Время выгадывает… Для чего? Просто слова нужные подобрать или обмануть половчее?»

– Из близких родственников наследников по мужской линии не оказалось… Дальние нашлись, конечно. А меня за бездетностью в род вернули. Детей у нас с Фомой так и не было…

«Что ж, ответила твердо, хоть и видно – не просто ей про это говорить».

Теперь Анна спрашивала, не прикрывая допрос вежеством и гостеприимством:

– Значит, два с лишним года уже вдовеешь?

– Да.

– И не сватались больше? Почему? Из-за бездетности?

– Сватались, но я сама не хотела, а батюшка меня не неволил.

– А почему не хотела? Вдруг да родила бы деток?

Арина впервые запнулась, будто не зная, что сказать, но все же ответила:

– Я от любимого детей хотела, Анна Павловна, а после Фомы… видеть мужей рядом не желала… не могла себя переломить.

– Так мужа любила, что от детей готова была отказаться?

– Очень любила… Будто часть себя с ним похоронила. Долго как не в себе была, только дома и оттаяла немного, спасибо батюшке. А деток я всегда хотела, да не дал Господь.

«Глаз не прячет, смотрит прямо в лицо, да и руки от рукоделия освободила, на виду спокойно сложила, не мельтешит ими. Значит, в себе уверена, да и отвечает искренне, похоже».

– У нас в Ратном лекарка есть, очень хорошая. – Голос Анны смягчился, будто и не было только что строгой боярыни. – Если ее попросить, она посмотрит, что с тобой. Может, подскажет что.

«Вот и будет повод Настене ее показать да посоветоваться».