Жерар Депардьё

Выставит ли снова Франсуа Миттеран свою кандидатуру? Это было маловероятно; по крайней мере создавалось такое впечатление [47]

. Его многочисленные сторонники даже были разочарованы, в их числе певец Рено, который в начале декабря того же 1987 года выступил в прессе с призывом к президенту-социалисту вновь принять участие в выборах. Две недели спустя в атаку пошел Жерар Депардьё. Он напечатал в газете «Паризьен» рекламную страницу за свой счет под громким заголовком: «Миттеран или никогда!», под которым шло признание в виде приписки от руки: «Ну вот, впервые пойду голосовать». Сговорились ли между собой два бывших товарища по «Кафе де ла Гар»? На это были намеки в прессе. Жак Ланг, бывший министр культуры, якобы оказывал посреднические услуги. Депардьё и Рено опровергли эту информацию. Рено сам рассказал мне о том, как было дело. «Меня пригласили в Елисейский дворец вместе с несколькими артистами, чтобы обсудить, кажется, с Жаком Аттали [48]

и несколькими рекламщиками, что могли бы сделать артисты, чтобы растормошить общественность и подвигнуть Миттерана на выставление своей кандидатуры и по возможности (то есть в идеале) снова победить на выборах. Там были Франс Галь и Мишель Берже, Мишель Жонас и, кажется, Ив Симон, да еще кто-то, я уже не помню… Если мне не изменяет память, Депардьё там не было. Прикидывали так и этак, какие можно сделать плакаты, рекламные лозунги; один креативщик предложил “Тонтон, не дрейфь!” [49]

и вместо подписи — фотографии и имена шести— восьми артистов. Самолюбие некоторых было оскорблено; они сочли, что в этой фразе слишком много от меня (просто смешно!). Поскольку никто не смог предложить ничего получше, мы разошлись, условившись вскоре собраться снова. Я прождал несколько недель — ничего. Однажды утром мне это надоело, я позвонил в газету “Матен де Пари”, обсудил с ними цену за целую страницу, подключил приятеля-макетиста из студии звукозаписи, и через два дня они напечатали мой призыв голосовать за Тонтона под лозунгом “Тонтон, не дрейфь!” и с одной только моей фотографией. Так что инициатива исходила от Аттали с Сегела (или кого там еще, не знаю), но дело закончилось моим личным выступлением. Когда я увидел объявление Депардьё в “Паризьен”, то порадовался, что у меня есть последователи. Хотя мне потом говорили, что его страницу оплатил Елисейский дворец… Моя-то мне обошлась в сто пятьдесят тысяч, да ладно, не страшно, я гораздо богаче Депардьё! (Смеется.)».

Реклама на средства Елисейского дворца? Пресса ухватилась бы за такую новость. Депардьё же и сегодня утверждает, что оплатил ее из своего кармана и единственно ради собственного удовольствия. Кстати, он сдержал слово: опустил в мае 1988 года избирательный бюллетень в урну в мэрии Буживаля. Актер клянется, что с тех пор больше ни разу не воспользовался своей картой избирателя, устав от борьбы французских политиков за власть. Это не помешает ему питать искреннюю симпатию к некоторым политикам — от Жака Ланга до Николя Саркози, не говоря уже о Жаке Шираке, который вручит ему в 1996 году орден Почетного легиона, прославляя его «сердце, ум, силу, чувства и фантазию, сошедшие на землю». В ноябре 2002 года Депардьё вновь очутится под сводами Елисейского дворца в веселой компании на банкете по случаю семидесятилетия президента. За столом, ломившимся от шампанского и тонких вин, собрались Бернадетт Ширак, ее дочь Клод и старые друзья, среди которых было множество звезд театра и эстрады: Лина Рено, Жан-Клод Бриали, Жан Рено и Джонни Холидей. «Было очень мило, — рассказывал мне этот рок-певец. — Бернадетт устроила мужу сюрприз. Все что-нибудь исполнили для президента. Шарль Азнавур спел песню Мориса Шевалье, а Жерар продекламировал стихи из “Сирано”…»

Отпуск? Депардьё годами о нем не вспоминал. Его рвали на части, он снимался в одном фильме за другим до изнурения, до того, что его начала утомлять его профессия. Весной 1987 года он решил дать себе отдых — урвать у работы несколько месяцев, чтобы попутешествовать по свету, посетить Китай, Южную Америку, Скандинавию. Таким способом он намеревался вырваться из круга забот, обязанностей и требований профессии. В общем, это ему почти удалось; но странствования не мешали мысленно готовиться к тому, что ожидало его в Париже по возвращении, в сентябре следующего года: новая роль, новый яркий персонаж — скульптор Роден в «Камилле Клодель». Заглавную роль исполняла Изабель Аджани.