Жерар Депардьё

Сожалели главным образом о том, что Мирман, за исключением нескольких ярких сцен, не сумел наилучшим образом использовать талант этой плеяды знаменитых актеров, начиная с Депардьё. Последний, впрочем, не разорился на этом деле, потребовав 300 тысяч евро за недельку съемок в Кадане… Однако Рено опроверг эту информацию журнала «Капитал»: сам он получил за съемки такой же гонорар, но отрабатывал его, как и Депардьё, целый месяц. И съемки эти были непростыми, если верить актеру-певцу, ввязавшемуся в эту авантюру практически случайно. «Брэд Мирман собирался жениться на одной француженке, которая была моей ярой фанаткой, — рассказывал мне Рено со свойственными ему юмором и искренностью. — Она доставала его моими песнями, заставила посмотреть “Жерминаль”; мы закорешились, когда он переехал в Париж. У него был сценарий, согласие Джонни, с которым он познакомился через Кристофера Ламберта (тот с ним уже снимался), надежда на согласие этого самого Ламберта (в конце концов тот отказался), и он решил, что я хорошо подхожу на роль, которую он мне и предложил. В то время я переживал “период дождей”, мог просидеть с ним целый вечер, не сказав ни слова, и все это было в стиле “Зеро”, который по сценарию рта не раскрывал. И потом, я понравился ему в “Жерминале”… И потом, я был “звездой” (по крайней мере на эстраде)… И потом, я был не дороже Джонни… Однажды утром он позвонил и сказал, что Депардьё согласен на главную роль. Нет слов, как я обрадовался! Снова его увидеть, снова работать вместе с ним!»

Но он обрадовался еще больше, когда американский режиссер сообщил, что пригласил в свою киногруппу еще и студентку, дочь Рено Лолиту, на положении стажера. Уже несколько лет Рено не видел свою дочь от первого брака, которой посвятил несколько песен. Эта встреча была для него настоящим возрождением к жизни: «После пяти долгих лет уединенной жизни вдали от нее, саморазрушения анисовым ликером в парижском бистро, я мог прожить целый месяц с ней, подле нее, я был в восторге, (вновь) открывая для себя ее человеческие качества, ее профессиональный подход к делу, ее энтузиазм, ее любовь к жизни. Так что съемки были приятными, я был горд и счастлив, видя, что ее уважает вся съемочная группа. Однажды я застал ее за политической дискуссией с милейшим Ришаром Боренже, Депардьё тоже часто привлекал ее внимание, а Джонни, такой клевый, и через месяц продолжал называть ее Ванессой или Летицией…»

Одна тучка все же набежала, когда Депардьё поругался со своим молодым партнером Саидом Тагмауи. Рено весело рассказывает о том, как старший и младший чуть не подрались: «…первый возмущался тем, что малыш “слишком задается”, второй кричал, что у того “полное отсутствие профессионализма”, because [88]он не знает текста и пердит перед самой съемкой…» Несмотря на эту «войнушку», атмосфера была «супер»: «Мы ломали комедию, много веселились, Харви Кейтель был просто душка, совсем не недотрога, “неприкасаемый”, ничуть не “звездел”, а Депардьё звонил по телефону, гнал дурку, без конца пускал ветры, портил воздух, тарахтел, как мотоцикл!»

Простая провокация со стороны актера, известного своими школярскими шутками? Вольности человека, которому, как и многим, присущи недостатки — продолжения его достоинств, например, большая бережливость, ставшая притчей во языцех в тесном мирке кино? Гражданин Сешан, не облекаясь в мантию прокурора, дает свой ответ на эти законные вопросы, и его объяснения связаны с личным опытом: «Не могу сказать, как следует воспринимать прилюдное испускание газов — как недостаток или как достоинство… Колюш был такой же, это их раблезианская черта… Я получил пуританское воспитание, меня это слегка шокирует, но и очень веселит. А если серьезно говорить о недостатках, то я считаю, что он слегка прижимист, скуповат, это явно крестьянское; но он умеет обращаться с деньгами. Во время “Жерминаля” я дважды в неделю играл на скачках со статистами, мог проиграть сколько угодно (даже свой гонорар за неделю) — и мне было плевать; а он единственный раз сделал мизерную ставку и сорвал большой куш. И тотчас заорал: “Это нормально! Деньги к деньгам!” Черт, мне было стыдно, что он говорит такое при уволенных шахтерах… И еще его слова: “Надо брать деньги, где только можно! Я занимаюсь этой профессией, чтобы обжираться и есть мясо дважды в день!”