Жернова истории 3 (СИ)

Вот и сейчас, улучив минутку, когда Лида, оторвавшись от своих забот, села вместе со мной за стол поужинать, просто любуюсь ею и не могу насмотреться. Однако она у меня не только красавица, но и умница. И потому, когда дело дошло до чая, беру свой портфель и достаю из него два листочка с поспешно нацарапанными верным «Паркером» тезисами:

– Вот, Лидия Михайловна, взгляни-ка. Очень хотелось бы знать, что ты об этом думаешь.

Жена пробегает листки глазами и поднимает взгляд на меня:

– Ты же знаешь, Витя, что я в сельском хозяйстве не специалист…

– Но хотя бы общую идею ты уловила?

– А что тут улавливать? – она еле заметно дергает плечами, отчего плотно запахнутый на ней теплый халат чуть-чуть распахивается у ворота, приоткрывая ключичную ямку. – Ты же сам все сформулировал! – жена снова опускает глаза к строчкам тезисов и читает вслух: «Провести комплекс мероприятий по расширению запашки, повышению урожайности зерновых и экономическому регулированию зернового рынка с целью увеличить в текущем году долю товарного хлеба и объем хлебозаготовок».

– Тут вот какая проблема, Лида, – пытаюсь объяснить ей суть своих затруднений. – Если пойти с этими тезисами обычным путем, через Феликса Эдмундовича то, боюсь, это не даст результата. Дело в том, что сейчас в Политбюро по вопросу о хлебозаготовках мнения разделились. Рыков, Бухарин, Томский, Калинин – хотят с крестьянином помягче обойтись, заинтересовать его экономически. Но выше головы не прыгнешь. Негде нам взять ресурсы, чтобы интерес в крестьянине подогреть. Сталин, Молотов, Андреев, Косиор – за применение жесткого нажима на крестьянство, особенно зажиточное. А это чревато знакомой по «военному коммунизму» крестьянской хлебной стачкой. Я же ни на чью сторону не встаю, вот и боюсь, что они за своими спорами обо всем прочем позабудут и от моих тезисов отмахнутся.

– А ты хочешь и не к тем, и не к другим, и сделать упор не на том, как зерно взять, а на том, как его больше вырастить? – уточняет жена.

– Именно! – шустро же она соображает.

– Значит, надо, чтобы в Политбюро не только Дзержинский от ВСНХ с подобными предложениями выходил, – после краткого раздумья произносит жена. – Во-первых, коли затрагиваются проблемы сельского хозяйства, то никак нельзя обойти наркома земледелия РСФСР Александра Петровича Смирнова.

– Вот! Умница! – восклицаю с искренней радостью. Конечно же! С Наркомзема, значит, и начнем.

– А чтобы не отмахнулись, надо и еще кого-нибудь привлечь, продолжает Лида. – Скажем, пусть Смирнов еще и украинский Наркомзем подключит. Нет, – качает она головой после секундной паузы, – для Политбюро, пожалуй, этот уровень низковат будет… Тогда лучше выходить прямо на кандидатов в члены Политбюро: предсовнаркома УССР Власа Чубаря и председателя ВУЦИК Григория Петровского. Кагановича беспокоить не стоит – как я слышала, тот очень осторожный, и со всякими новыми идеями связываться не станет. А Григорий Иванович, как сопредседатель ЦИК СССР от Украины, может еще и нашего «всесоюзного старосту» подключить, который, к тому же, член Политбюро.

– И еще раз умница! – подскакиваю со своего места и расцеловываю благоверную в обе щеки. – Вот так, кружным путем, вопрос и запустим. Получится, что инициатива пойдет не от меня лично, и не от «левых», и не от «правых». А так, чисто по ведомственным колеям прикатится одновременно и в Совнарком, и в Политбюро. Правда, что программку всей этой затеи я состряпал – известно станет… – все-таки сомнения меня одолевают.

– А разве большая трудность изобразить дело так, что тебя уважаемые люди попросили? – отвечает на мои сомнения жена. – Те же Смирнов, Чубарь и Петровский. Ведь на самом деле попросят дать обоснование. И кого же еще им просить? Небось, не забыли еще, что программа кооперирования села, что Сталин озвучил на XIV съезде ВКП(б), под твоим руководством готовилась.

Вот так, с помощью Лиды, в общих чертах с бюрократическими ходами определился. Теперь, главное, не затянуть.

Правда же, хоть десять раз ее умницей назови, все равно мало не будет. И когда она научилась в хитросплетениях в нашей правящей верхушке так разбираться? У нее ведь и своей работы хватает. При этом Лида ведет себя, как заправская пламенная революционерка. Не захотела никого нанимать для ухода за ребенком, и в ясли его отдавать тоже не пожелала. С начала осени стала прямо с ним на руках на работу ходить. Пешочком, с колясочкой, от Страстной площади до Лубянской. Мессинг ей ширму в кабинете поставил, чтобы она могла без помех Леньку грудью кормить. И я свою лепту внести пожелал, раз уж отговорить не удалось. Понял уже, что пустое дело: если отговаривать, или, тем более, пытаться на нее надавить, то упрется, и встанет как скала, – не свернешь. Поэтому предложил:

– Может быть, тебе переноску сшить, чтобы Лёньку таскать было сподручнее?

– Переноску? – не поняла Лида.

– Ну, такую сумку-кенгуру, чтобы малыша на животе таскать можно было, а руки свободные… – коряво что-то у меня объяснения получаются. В ответ на мои слова Лида сначала прыснула, а потом не выдержала и зашлась в хохоте.