Жернова истории - часть 1

— И-и, милай! — весело осклабившись, проговорил торговец. — Иде мы, а иде тот Харбин! Ты еще энтот ситец привези! Весь товар оттудова китаёзы на себе тащат, а мы у них уже тута берем на продажу. И ведь кажному еще свой барыш с того надо иметь. А коли наша цена высока – иди, вона, в кооператив! Пойдешь по шерсть, а придешь стриженый, — и лоточник тихонько захихикал.

Чай в китайской лавке был заметно дешевле центросоюзовского – всего два с полтиной за пачку. Учитывая Харбинскую цену в 70–90 копеек, навар, при всех издержках контрабандистов, должен был получаться солидный.

На базаре, почти не озираясь, в открытую торговали спиртом – поллитровую бутылку предлагали за два червонца. Поторговавшись, можно было сбить рубль, а то и два. Но все равно – дорого. Видимо, отсутствие спирта и водки в госторговле позволяло контрабандистам безбожно вздувать цены. Ведь в Харбине литр спирта стоил всего лишь немногим более шести рублей.

Рынок был веселым местом. Тут, помимо собственно торговых заведений, были и меняльные конторы, потому что на рынке свободно расплачивались и новыми советскими деньгами, и старыми царскими, и китайскими, и японскими иенами, и американскими долларами… Подхожу к одной из таких лавок, чтобы прикинуть, как рынок ценит советский рубль, и чувствую, как кто-то тянет меня за рукав. Оборачиваюсь.

— Эй, гаспадина таварис! — громким шёпотом обращается ко мне мальчишка не старше двенадцати лет, наряженный в какие-то дикие обноски. Национальность его определить трудно, как у любого беспризорника со стажем, но что-то азиатское в нем проскальзывает. Бурят? Монгол? Китаец? Может быть, гольд (сиречь нанаец)? Или мешаный? Акцент, во всяком случае, какой-то есть. — Атдахнуть хоцис? Пакурить?

Это он что имеет в виду? Покурить? Уж не в опиекурильню ли зазывает?

— Благодарю, — холодно бросаю в ответ, — зельем не балую.

— Слусай, не хоцис курить – ни нада! Тагда давай на девоцек пасматри! — не отстает пацан. — У нас девоцки есть, сладкия! Какую захоцис, такую найди. Русски, китайски. Китайски оцень харос, многа уметь! — мальчишка покачал головой и поцокал языком, как заправский торговец, расхваливающий свой товар. — Савсем маленьки есть, свежи, как весенни цвиток пряма! — Зазывала не отставал, в надежде на мелкую подачку за услуги.

— А в лоб хочешь? — решаю прервать эту маркетинговую операцию. Пацан, ничего не ответив, крутнулся на месте и тут же ловко растворился среди базарной публики. Хорошо, что только за рукав подергал. А мог ведь и в карман залезть.

Вообще китайское присутствие в городе было весьма заметно, притом не только по наличию собственно китайских лавок. Практически все частные торговцы продавали почти исключительно китайский товар, в контрабандном происхождении которого не приходилось сомневаться, да и сами приказчики нисколько не скрывали этого. Вблизи одной из центральных улиц – Семеновской – расположился китайский квартал, прозванный местными "Миллионка". Миллионка тянула к себе не только контрабандных торговцев, но зазывала неустойчивую публику своими притонами, проститутками, опиекурильнями, разнообразными азартными играми. Это было царство жуликов, сутенеров, фальшивомонетчиков и прочей уголовной швали, пользовавшейся в своем преступном ремесле всеми преимуществами закрытой этнической группы, куда практически не было доступа со стороны.

Постепенно мы приближаемся к финальной стадии нашей командировки – к поездке в Хабаровск, где сейчас расположен административный центр ДВО. Принимающий нас во Владивостоке секретарь Приморского губкома РКП(б) Константин Федорович Пшеницын сообщает, что по телеграфу из Хабаровска передали просьбу секретаря Дальбюро ЦК РКП(б) товарища Кубяка, чтобы мы поскорее прибыли в Хабаровск, ибо на 28 октября назначено расширенное заседание Дальревкома с участием членов областной комиссии по борьбе с контрабандой, где предполагается и наше участие. Фридрих Вильгельмович недоволен:

— А почему такая спешка? Тут еще немало работы, да и в Хабаровск мы ведь не только заседать едем. Переговорите с Николаем Афанасьевичем – нельзя ли немного отсрочить заседание. Или постойте, давайте я сам ему все объясню. — Пшеницын явно мнется:

— Товарищ Ленгник, уже все решено, люди оповещены заранее, мы же их собираем по всей Дальневосточной области, от Читы до Камчатки. Уже не переиграть. Да и переговорить не удастся.

— Почему это? — недовольно восклицает глава нашей комиссии.

— Так ведь нет у нас телефонной связи с Хабаровском, — поясняет секретарь губкома. — Только по телеграфу сносимся.

Ленгник мрачнеет – хотя, казалось бы, куда больше? Он и в хорошем расположении духа выглядит мрачным, а уж тут… Однако возражений с его стороны больше не следует, и в назначенный срок все тот же наш поезд, любезно предоставленный Гамарником, стуча колесными парами по стыкам Транссибирской магистрали, везет нас к Хабаровску.