«…но очень упорные слухи о существовании письма Старика (имеется в виду покойный Ульянов-Ленин) к очередному съезду партии. Самая пикантная деталь, о которой судачат, заключается в том, что Старик там вытаскивает наружу недостатки всей партийной верхушки, а в особенности предлагает снять Сталина с поста генерального секретаря. Хозяин (так источник часто именует Сталина), разумеется, крайне заинтересован удержать за собой пост генсека и имеет для этого довольно широкую поддержку среди множества назначенных им партработников. В то же время Зиновьев и Каменев явно стали в последнее время злы на Хозяина. Они вполне могут воспользоваться письмом Старика к съезду, чтобы задвинуть Сталина в угол. Кажется, они наконец поняли, что Хозяин прочно взял в свои руки все организационные рычаги и может рулить партией, как захочет, вскоре уже не нуждаясь в былом авторитете своих коллег по Политбюро.
Вполне вероятно, что письмо Старика станет в их руках оружием борьбы за оттеснение Сталина от власти. Пока Троцкий представлял угрозу, они нуждались в союзе со Сталиным. Теперь, когда Троцкий фактически самоустранился, Сталин превращается в их главного соперника. Объединение большинства членов Политбюро против Сталина будет означать отстранение его с поста генсека, ибо Сталин не сможет тогда пойти против воли Старика перед лицом Центрального Комитета.
Поскольку теперь все боятся усиления фигуры генсека, то, скорее всего, никто из членов Политбюро не сможет пройти на этот пост – начнут искать какую-нибудь бесцветную кандидатуру. Но на самом-то деле это ни от чего не страхует – любая марионетка на такой высоте может возомнить себя королем.
Как ты понимаешь, все сказанное выше стоит того, чтобы проявлять сугубую осторожность в обращении с источником. Кроме того, прежний способ передачи сообщений представляется мне все более ненадежным. Нам надо обго…».
(Вероятно, далее следует: «обговорить». Нижний край письма также сгорел, и последние две или три строки утрачены.)
Не меняя выражения лица, Сталин принялся за следующий документ: