Жертва

— Мне позвонил один из членов его группы, — начала она. — Сказал, что у них появился новичок, бывший фотограф, что ему нужна работа. Этот человек, тот, который позвонил мне, входил раньше в мою группу. А в них существует что-то вроде закона: каждый помогает своим товарищам по несчастью, чем может. Ну я и сказала: конечно, человек, который разбирается в фотографии и в камерах, мне всегда пригодится. А когда он назвал имя Гаса Шоу, я заинтересовалась по-настоящему. Я знала его работы. Гас был профессионалом. И я поняла, что он сможет помочь нам, что будет полезен для бизнеса.

— Кто этот человек? — спросил я. — Тот, кто позвонил вам?

— Этого я вам сказать не могу, — покачала головой Джемма.

— Еще один закон? Не раскрывать имен членов группы?

Она пожала плечами:

— Каждый член такой группы имеет право на тайну личности, иначе эти группы просто не смогли бы работать.

— Да, — сказал я. — Пожалуй, это я понимаю.

Я достал из бумажника двадцать долларов, положил их на столик, встал.

— Я провожу вас до магазина, — сказал я.

Джемма тоже встала, улыбнулась:

— Спасибо.

Уже у самого магазина она повернулась, чтобы взглянуть мне в лицо, и сказала:

— Знаете, о чем я вдруг подумала?

— О чем?

— Понимаете, если Гаса кто-то убил, а вы собираетесь расспрашивать людей, сомневаясь в том, что утверждает полиция, убийца ведь может взяться и за вас, вам так не кажется?

— Вы хотите сказать, что мне не стоит копаться в случившемся?

— Нет, просто… будьте осторожны, вот и все.

Я кивнул, улыбнувшись:

— Эта мысль уже приходила мне в голову.

Я заметил винный магазин, стоявший на углу улицы — по диагонали от «Минитмена», — и, попрощавшись с Джеммой Джонс, пересек Мэйн-стрит и вошел в него.

Судя по всему, в нем работал только один человек — продавец в красной рубашке, над карманом которой были вышиты слова «НАПИТКИ ПАТРИОТА» и «МАЙК».

Я протянул ему свою визитную карточку и сказал:

— Надеюсь, вы сможете ответить на пару моих вопросов.

Он хмуро вгляделся в визитку:

— Вы адвокат?

Я кивнул:

— Вы знаете Гаса Шоу?

— Гаса Шоу, — покачал он головой. — Нет, не думаю.

— Он работал в фотомагазине на другой стороне улицы, — сказал я. — Потерял руку в Ираке. Крупный такой, с рыжей бородой.

— Не припоминаю, — сказал Майк. — Постоянным покупателем он не был. Постоянных я всех знаю.

Он помялся, потом сказал:

— Постойте-ка. Это не тот, который на прошлой неделе покончил с собой?

— Он самый, — ответил я. — Вы в тот день работали здесь? Неделю назад. В пятницу.

— Я здесь каждый день работаю, кроме воскресений. Магазинчик-то мне принадлежит.

— Меня интересует, не заходил ли к вам в тот день Гас Шоу, не покупал ли спиртное.

— Что-то не припомню.

— Вы же ведете записи проданного, так?

— Конечно. Я обязан регистрировать каждую проданную бутылку. А если покупатель расплачивается по кредитке, у меня и имя его сохраняется. Однако…

— Тогда посмотрите, пожалуйста, ваши записи.

Майк покачал головой:

— Ну, не знаю…

— Я просто хочу выяснить, не купил ли он пинту бурбона «Эрли Таймс». Он мог сделать это где-то после полудня, в пятницу.

— Хорошо, допустим, продал я ему пинту «Эрли Таймс», — сказал Майк. — Меня что, к ответу за это потянут? Ну, то есть за то, что он с собой сделал?

— Ни в коем случае. Я все лишь хочу установить факт.

Он помолчал, глядя на меня, потом сказал:

— А, ладно, какого черта? Делов-то на одну минуту. Все же в компьютере сидит.

Майк постучал по клавишам компьютера, выписал что-то в большой блокнот.

— В тот день я продал две пинты «Эрли Таймс», — сказал он. — Одну в два тридцать пять дня, другую в пять минут седьмого. Обе за наличные. Простите. Кто их купил, я не помню.

Два тридцать и шесть часов не отвечали тому, что я знал о перемещениях Гаса в тот день. Джемма сказала, что из магазина он ушел около полудня. Значит, если бутылку он купил в пятницу, то сразу после ухода, а не два с половиной часа спустя. А незадолго до шести, до часа, в который была продана вторая бутылка, Гас находился в своей квартире, отправлял по электронной почте письмо Клодии.

Я вышел из магазина. Светило яркое солнце, октябрьский воздух был теплым. Я направился к своей машине, оставленной на примыкавшей к Мэйн-стрит муниципальной стоянке.

Я ехал по Монумент-стрит к старому, колониальных еще времен дому, в котором жили Херб и Бет Кройден, домовладельцы Гаса Шоу. Времени было двенадцать с минутами, и я надеялся застать их за ланчем. Если бы они пригласили меня присоединиться к ним, я бы не отказался, независимо от того, насколько искренним было бы это приглашение.

Не то чтобы я подозревал Кройденов. Пока я вообще никого и ни в чем не подозревал, — иными словами, подозревал всех.

Гравийная подъездная дорожка привела меня к амбару у дома. По моим догадкам, дом стоял здесь и утром 19 апреля 1775 года, когда минитмены схватились с британцами в красных мундирах — на деревянном мосту, находившемся в миле отсюда.

Амбару тоже было на вид лет двести с лишним. А вот каретного сарая, над которым жил Гас, от амбара видно не было, его заслоняли сосны.