Жертва без лица

Она не отступила, подумал Фабиан. Она не может оставить его и его семью в покое. И только потому, что он попросил ее об услуге? Интересно, что она сказала на самом деле. Как далеко на это раз зашли ее живое воображение и бесплодные мечтания. Ему хотелось все опровергнуть. Сказать, как Нива наверняка все преувеличила, чтобы вбить между ними клин. Но он сдержался, понимая, что это не играет никакой роли. Битва давно проиграна.

– О’кей. Тебе стало легче?

– Не знаю. Может быть.

– Хочешь что-то обсудить?

– Нет.

Фабиан ждал, что жена скажет что-то еще, но она молчала. Она явно ждала его реакции.

– Я люблю тебя. Знай: я тебя люблю.

– Позвони мне, когда закончишь свои дела, и передай Тео, что он должен отвечать на звонки.

– Но любимая, ты уже можешь заказывать би…

Раздался щелчок. Он со вздохом положил мобильный в карман и вошел.

I’d rape the raper!

[46]

Когда он поднимался вверх по лестнице, в нем все сильнее зрело чувство, которое зародилось у него с тех пор, как он вошел в дом. И когда он снова оказался у двери Теодора, чувство переросло в уверенность: что-то не так. Чудовищно не так. Он нажал на дверь и ворвался в комнату.

I am the idiot who will not be himself![47]

Он стал жать на кнопки усилителя, но грохот никак не прекращался.

Fuck it! Fuck it! Fuck it![48]

В конце концов, он вырвал весь усилитель с проводами и всем прочим и бросил на пол. Наступила тишина, но она не принесла никакого удовлетворения. Зная, что это бесполезно, он заглянул под кровать, за занавески и в гардероб. Но Теодора в комнате не было.

Он не ждал никакого ответа и, тем не менее, стал звать сына, снова и снова, как можно громче. Слова иссякли. Он продолжал выть, пока не кончились силы, и рухнул на край кровати, пытаясь собраться с мыслями. Это невозможно. Ему хотелось только заплакать и отдаться панике. Словно в глубине души он не знал, что все потеряно. По его вине.

Фабиан закрыл глаза и попытался заставить себя дышать глубже и медленнее. Через несколько минут он смог открыть глаза и осмотреться. Был ли Теодор в комнате, когда он заходил домой этим вечером? Тогда на него обрушилась та же музыка. Тот же диск с адским шумом. Последний раз они виделись, когда ходили в кино и ездили в Данию. Это было во вторник. Сегодня пятница. С момента последнего разговора прошло трое суток.

Соня приставала к нему и просила звонить, что он и делал. Но никакого ответа не получал, кроме смс. И этим довольствовался. Ни разу не услышав голос сына и не имея возможности убедиться в том, что все хорошо, он этим довольствовался.

Он мог думать только о расследовании.

Он положил голову на руки. Как бы он хотел, чтобы оказалось, что Теодор просто сбежал из дома. Вполне понятный поступок. Сам он, возможно, поступил бы точно так же. Но сын не сбежал, в этом Фабиан был уверен. Он нисколько не сомневался, что произошло что-то другое, и гораздо худшее.

Он поднялся и стал искать в комнате зацепки. Большинство вещей лежало в коробках. Кроме кое-какой одежды, по-настоящему распакованными были только компьютер и стерео. На письменном столе лежал ежедневник, который он никогда раньше не видел. Ежедневник был обмотан шнурком, за который была воткнута ручка. Он вытащил ручку, развязал шнурок и открыл блокнот.

Этот дневник принадлежит:

Теодору Нильсу Риску

Если ты не вышеуказанный, и у тебя нет разрешения от вышеуказанного, немедленно закрой книгу

Неужели его сын вел дневник? Он начал листать и читать отдельные отрывки.