Жертва без лица

Засняв всю кухню, он прошел в гостиную, где все еще стояло несколько нераспакованных картонных коробок. Открыл пару коробок и снял содержимое, после чего стал подниматься по лестнице на второй этаж, снимая все на камеру. Чем выше он поднимался, тем громче гремели отдаленные гитары и фоновые барабаны.

Better! Better! Better![25]

Дверь в спальню Риска и его жены была приоткрыта. Он распахнул ее носком ботинка и локтем зажег голую лампочку на потолке. Незастеленная постель, несколько открытых и наполовину пустых коробок вдоль одной стены. Повсюду разбросана одежда. От этого хаоса его чуть не вырвало.

В комнате дочери порядка было больше. На постели стояли красные подушки в форме сердца, а на письменном столе лежало несколько рисунков, изображавших одно и то же, но в разных вариантах. Горящий мужчина стреляет в другого мужчину. Он выбрал рисунок, который ему больше всего понравился, зажег настольную лампу и заснял изображение.

Он вернулся обратно в холл, где еще оставалось две двери. Одна вела в ванную, другая – в комнату сына. Дверь была приоткрыта, и из нее буквально вырывалась музыка.

Hey victim, you are the one who put the stick in my hand[26]

Он подошел к двери и распахнул ее настежь.

Теодор сидел спиной к нему, наклонившись над письменным столом у окна. Динамики стояли прямо на полу, и их огромный размер объяснял, откуда такая громкость. Этот парень явно все свои карманные деньги потратил на звуковое оборудование. Он шагнул в комнату и огляделся. Хотя семья Риска въехала только неделю назад, в комнате царил такой беспорядок, будто ее не убирали несколько лет. Стены были обклеены афишами «Металлики», «Слипкнота» и Мэрилина Мэнсона. Незастеленная кровать служила общей мусорной свалкой для всего, начиная от грязной одежды и кончая остатками пиццы и гантелями. Парню явно разрешали делать здесь все что угодно, и взрослые сюда давно не заглядывали.

До этой минуты.

Волна удовлетворения прошла по его телу, и он почувствовал, что парит над землей.

Последний фрагмент пазла встал на место.

Он стал приближаться к мальчику, который вдохновенно скандировал текст, одновременно что-то лихорадочно записывая в тетрадь. Словно боялся, что кто-то придет и отберет у него ручку.

Fuck it! Fuck it Fuck it![27]

Ручка замерла, так что брызнувшие из нее чернила превратились в бесформенное пятно. Теодор прервал песню на полуслове, поднял глаза от своих записей и посмотрел прямо в темное окно, где увидел отражение тени, которая сзади приближалась к нему. В его комнате кто-то был.

Он резко обернулся.

52

Фабиану Риску было скучно и тревожно. Он всегда плохо переносил недомогание, а болезнь вообще не мог пережить. Температура никогда не была для него достаточным основанием не ходить на работу, и в те разы, когда из-за желудочного гриппа ему приходилось лежать в постели, он так сильно жаловался, что Соня грозилась развестись с ним.

Он прекрасно осознавал, что надо следовать примеру остальных пациентов – отдыхать и набираться сил, но никак не мог заснуть. К тому же ему надо было поговорить с Муландером и узнать, пришел ли тот к тем же выводам, что и он сам. Это единственное, что поможет ему расслабиться. На месте преступления ничего не щелкнуло. Мысль пришла ему в голову только несколько часов спустя, в больнице.

Хотя было уже далеко за полночь, он решил позвонить, но, взяв мобильный, увидел, что тот разряжен. Он оглядел палату и заметил висящий на стене телефон. Наверное, только для внутренних разговоров. Если аппарат вообще подключен.

Преодолевая боль, Фабиан потянулся изо всех сил, но до телефона не достал. Зато с помощью прислоненных к стене костылей ему удалось снять кровать с тормоза и придвинуться к телефону.

Приложив трубку к уху, он уловил сигнал. Телефон действительно был внутренним, но, набрав «ноль», услышал в ответ женский голос. Ответивший оператор, к его удивлению, без лишних вопросов согласилась соединить его с городом. Он позвонил в справочную службу и попросил перевести его звонок на мобильный телефон Ингвара Муландера из Хельсингборга.

– Привет. Вы позвонили на автоответчик Ингвара Муландера. Сейчас у меня нет возможности ответить на ваш звонок. Поэтому назовите свое имя и номер после сигнала, и я обещаю вам перезвонить. А еще лучше отправьте смс. Спасибо и пока…

Фабиан повесил трубку. Было уже действительно поздно, но Муландер наверняка еще не спал. Они будут работать на месте преступления в Седеросене как минимум всю ночь и большую часть завтрашнего дня.

Он закрыл глаза и почувствовал, как тело все же начинает поддаваться усталости.

Внезапно у своей кровати Фабиан увидел Тувессон. Он вздрогнул и почувствовал страшную боль.

– Извини, я не хотела тебя будить. Я думала, что ты не сможешь заснуть.

– А я и не мог, пока… Кстати, а сколько времени?

– Половина восьмого. Я принесла кое-что к завтраку. В таких местах не очень-то вкусно кормят. – Она поставила пакет из супермаркета на ночной столик. – Хотела только узнать, как ты.