Жертва (ЛП)

Выключаю воду и выхожу из душа. Вытираясь, оборачиваю полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной и останавливаюсь. Лейк стоит в спальне.

За последние десять дней она почти не разговаривала со мной. Она избегала меня, и я позволял ей это. В основном потому, что чувствовал себя плохо. Я мужчина, и я подвел ее. Может, я и заставил ее выйти за меня замуж, но я все еще ее муж. Ни одному мужчине не нравится терпеть неудачи. Особенно мне.

— Лейк...

— Ты дал мне один стол, - рычит она, прерывая меня.

— Ты ещё не поправилась. - Гэвин дал ей разрешение, и я хотел сломать его гребаную шею. Она не готова.

— Я в порядке. - Она закатывает глаза. — И сейчас ты скажешь, что я должна забыть это.

Я просто смотрю на нее.

— Тайсон. - Она подходит ко мне. — Ты не можешь быть серьезным.

Я протягиваю руку, кладу на ее лицо, и ее глаза смягчаются, она наклоняется ко мне.

— Это небезопасно. Не сейчас.

Она отстраняется, и моя рука опускается на бок.

— Ты так говоришь, будто тебе не все равно, буду я жить или умру.

— Конечно, мне не все равно. - Мои глаза сужаются на нее.

— С каких пор? - Она грубо смеется.

Игнорирую этот вопрос.

— Ты уволена. И точка. - Проходя мимо нее, я подхожу к комоду и открываю его, чтобы взять пару трусов.

— Значит, ты заставляешь меня работать здесь, одетой как шлюха, а потом увольняешь?

Я смотрю на нее в зеркало, а она смотрит на меня, сложив руки на бедрах.

— Что я должна делать, Тайсон? - требует она. — Просто сидеть здесь и ждать, пока ты со мной поговоришь? А? Видеть тебя только тогда, когда ты хочешь меня трахнуть?

— Нет, - рычу я.

— Тогда какого хрена я должна делать со своей жизнью? - кричит она.

— Оставаться в живых, - отвечаю я. — А ты не сможешь этого сделать, если тебя кто-то прикончит.

Она фыркает.

— Господи Иисусе, Тайсон. Это такая чушь, и ты это знаешь. - Она со злостью стягивает шорты с ног, расстегивает купальник, снимает туфли вместе с колготками, бросая их на пол. Теперь она голая позади меня, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

Мой взгляд падает на свежую рану на ее боку. Гэвин сказал, что швы рассосутся, поэтому снимать их не нужно, но рана все еще красная и в синяках. Подойдя к кровати, забирается на нее, рывком поднимает одеяла, чтобы прикрыть свое тело, и смотрит на меня, скрестив руки на груди.

— Что ты делаешь? - спрашиваю я со вздохом.

— Это то, чего ты хочешь, да? Чтобы все, что я делала, это ждала тебя здесь голой? - Она вскидывает темную бровь, и я сжимаю руки в кулаки. — Почему бы тебе просто не связать меня и не оставить здесь, пока ты не будешь готов использовать меня.

— Лейкин, - рычу я, раздражаясь на нее и на себя. Она так думает, потому что я так с ней обращался.

— Вот на что я гожусь. - Она пожимает плечами. — Только не надо меня обрюхачивать. - Грубовато рассмеявшись, она добавляет: — Потому что я недостаточно хороша, чтобы родить ребенка от Тайсона Кроуфорда.

— Лейк! - рявкаю я.

— Но моя сестра была, - продолжает она. — Она была достаточно хороша, чтобы трахаться и забеременеть.

Провожу рукой по своему небритому лицу.

— У меня нет на это времени.

— Тогда, может быть, тебе не стоило заставлять меня выходить за тебя замуж. - Она пожимает плечами. — Тогда, ты был бы волен трахаться с кем хочешь.

Я хочу броситься на кровать, обхватить ее шею руками и задушить. Привязать ее к кровати и оставить там, пока я буду работать, зная, что когда вернусь, она будет умолять меня трахнуть ее. Но я не могу. Не сейчас.

Поэтому вместо этого я поворачиваюсь и выхожу из спальни, захлопывая за собой дверь, и направляюсь в свой кабинет.

ЛЕЙКИН

Он повернулся и вышел из спальни. Не понимаю, почему меня это удивляет. Или почему меня это, блядь, волнует. После того, как я увидела, как он убил того парня в подвале, я хотела ссоры. Что-то в том, как он убил его ради меня, заставляет меня сомневаться во всем.

Это было не так, как когда он убил Уолтера, потому что тот дотронулся до меня, или Коллина, потому что я сидела у него на коленях. Это было... по-другому. Это было не «не трогай то, что принадлежит мне». Это было «ты причинил боль тому, что принадлежит мне, и я заставлю тебя заплатить за это».

Я ненавижу то, как сильно это заставило меня почувствовать себя любимой. Насилие не равно любви. Лорд убивает ради своей гребаной клятвы, это не значит, что он любит. Но я никогда не видела, чтобы лорд ненавидел то, что он делает. Их с раннего возраста приучали принимать пытки и смерть как свою жизнь. Их деды делали это, и они видели, как это делали их отцы.

В мире, полном зла, их учат быть лучшими.

Поэтому я пыталась вывести его из себя. Боялась, что он узнает, что я видела его внизу. Что я могу подумать, что я ему не безразлична. Это глупо, правда. Думать, что ему не все равно, что я чувствую.

Вставая, я слышу, как звонит мой телефон. Открываю его и вижу сообщение.

Блейкли: Привет, девочка. Как у тебя дела?