Жертва подозреваемого X

– Здесь что-то не так?

– Почему в тот раз, ну, когда я спрашивал ее об алиби, Ясуко об этом не упомянула?

– Почему?.. Решила, что нет необходимости.

– Нет необходимости? – Кусанаги остановился и посмотрел на юного коллегу: – Но ведь то, что она звонила с домашнего телефона и разговаривала со знакомой, доказывает, что она была дома!

Гиситани тоже остановился. Вытянул губы трубочкой.

– Верно, но с точки зрения Ясуко, было достаточно рассказать о том, что она делала вне дома. Если б вы задали вопрос, что она делала, вернувшись домой, она бы наверняка рассказала о телефонном звонке.

– Ой ли? Неужто это единственная причина?

– А что еще тут можно предположить? Понятно, если бы она скрыла, что у нее нет алиби, но получается, она умолчала о том, что оно у нее есть! Мне кажется странным строить на этом какие-то предположения.

Гиситани был явно недоволен. Отведя от него взор, Кусанаги зашагал дальше. Молодой детектив с самого начала проникся сочувствием к Ясуко Ханаоке. Требовать от него объективного подхода бессмысленно.

Он вспомнил свой дневной разговор с Югавой. Физик упрямо настаивал на том, что если Исигами имел отношение к убийству, оно не было спланировано заранее.

– Если б он разрабатывал план устранения Тогаси, то не выбрал бы в качестве алиби кинотеатр, – заявил тогда Югава. – Как доказывает ваше недоверие, показания Ясуко о посещении кинотеатра слишком неубедительны. Исигами не мог не понимать этого. Но есть еще более важная причина. Исигами не стал бы помогать Ясуко убивать Тогаси. Даже если он, предположим, хотел спасти ее от мучителя, то наверняка нашел бы другой выход из положения. Он ни за что не пошел бы на убийство.

Кусанаги спросил, хочет ли он сказать, что Исигами по своему характеру не способен на убийство.

– Дело не в характере, – ответил Югава. – Искать в убийстве избавления от мучений нерационально. Убийца только усугубляет свои проблемы. Исигами не мог быть настолько нерасчетливым, чтобы совершить подобную глупость. С другой стороны, если этого требует логика, он способен на любой, самый жестокий поступок. Такой это человек.

Тогда он спросил, каким образом, по мнению Югавы, Исигами может быть связан с убийством. И получил следующий ответ:

– Если он тут замешан, то к самому убийству он рук не прикладывал, в этом я убежден. Словом, к тому моменту, когда он появился на сцене и смог оценить ситуацию, убийство уже было свершившимся фактом. Что он тогда мог предпринять? Если бы был способ скрыть преступление, уверен, он так бы и поступил. Коль скоро это невозможно, он бы употребил все средства, чтобы сбить полицию со следа. Например, научил Ясуко и ее дочь, как отвечать на вопросы следователей, в какой последовательности приводить доказательства своей невиновности и так далее.

Короче, Югава предполагал, что все показания, которые до сих пор давали Ясуко и ее дочь, были им продиктованы. За ними стоял Исигами и дергал за ниточки.

Однако, сделав такое заключение, физик невозмутимо добавил:

– Разумеется, это всего лишь мои предположения. Они основаны на допущении, что Исигами замешан в убийстве. Но само это допущение вполне может оказаться ошибочным. Больше того, я искренне хочу, чтобы я ошибался, молюсь о том, чтобы все это было моей фантазией.

Когда Югава так говорил, на лице его отражалось необычайное страдание и скорбь. Казалось, его ужасала сама мысль о том, что он может потерять вновь обретенного друга.

Югава не стал распространяться, почему он заподозрил Исигами. Видимо, отправным пунктом была догадка, что Исигами неравнодушен к Ясуко, но о том, что навело его на эту мысль, он предпочел умолчать.

Кусанаги полностью доверял проницательности и аналитическим способностям Югавы. Он был уверен – коль скоро Югава пришел к такому выводу, значит, так оно и есть, он не может ошибаться. С этой точки зрения даже в том немногом, что он почерпнул в «Мариане», было кое-что, заслуживающее пристального внимания.

Почему Ясуко не сообщала Кусанаги о своем алиби на ночь десятого марта? Если она – убийца и это алиби было специально заготовлено для того, чтобы отмести подозрения полиции, она должна была сразу же рассказать о нем. Но она почему-то умолчала. Может, именно так ее учил Исигами? Не было ли главным его указанием – «сообщайте полиции минимум того, что необходимо»?

Кусанаги вспомнил слова Югавы, брошенные походя, когда тот еще не проявлял интереса к этому делу. Когда Кусанаги упомянул, что Ясуко нашла использованные билеты в кинотеатр в программке, он сказал:

– Обычный человек, готовя себе алиби, вряд ли догадается позаботиться о правдоподобном месте для использованного билета. Если она, предвидя приход полицейских, намеренно вложила билеты в программку, вам достался очень сильный противник.

Пробило шесть часов, и Ясуко уже собиралась снять фартук, когда в лавку неожиданно вошел посетитель. «Добро пожаловать!» – инстинктивно сказала она с дежурной улыбкой, но, посмотрев на вошедшего, пришла в замешательство. Лицо знакомое. Но кто он такой, она, собственно говоря, не знала. Все, что ей было известно, – это старый друг Исигами.